Надеюсь, мое лицо выражало приличествующий случаю ужас, когда я первым нарушил тишину вопросом:
– Но почему же его не ищут все стражники, все чародеи Адмара? Отчего ты, шодан, приехал сюда тайно?
– Наверно, шодан виноват, – сказала Аю. Она вспомнила, похоже, что сидя на краешке стула, можно болтать ногами, и теперь с удовольствием предавалась этому занятию, дразня босыми пятками язычки пламени. – И думает: если вернуть пропажу на место, никто ничего не заметит, и его не накажут.
Ларсий, и без того белокожий, сделался каким-то синеватым, и Фергия щедро плеснула ему ойфа из котелка. Готовил это пойло Ургуш, и я лишь смел надеяться, что не по рецепту хозяйки.
– Рассказывай по порядку, Ларсий-шодан, – попросила Фергия, – а то время идет, а мы сидим без дела. Кто именно пропал, когда, какие у тебя есть мысли на этот счет: может, его похитили и потребуют выкуп? Или дело в другом?
Ларсий залпом допил ойф, отдышался и выговорил:
– Если бы я знал, шади, неужели пришел бы к тебе?
– То есть вариант с похищением тебя не устраивает? А почему? И назови хоть имя пропавшего! Я знаю, что старшего сына рашудана зовут Энкилем, а второго Аскалем, так кто из них исчез? – Фергия была сама серьезность. – Они ведь взрослые, так вдруг просто… гм… немного загуляли, как это водится у молодых людей?
– Нет… не они, – помотал головой Ларсий, едва не уронив с нее тяжелый тарбан. – Эти двое – сыновья жен. Пропал сын наложницы, Искер, совсем еще юный мальчик.
– И почему же ты так встревожен из-за него? – делано удивилась Фергия. – Неужели рашудан любит его больше старших сыновей? И если узнает о пропаже, то всех не уследивших…
Она выразительно провела ребром ладони по горлу.
– Рашудан, да живет он вечно, вряд ли помнит, как зовут этого мальчика, – с неожиданной горечью проговорил Ларсий. – И не хватится его, пока не доложат, а если кто и донесет, решит, как вы, – юнец удрал развлекаться.
– Но ты так не думаешь… И как-то странно радеешь об этом Искере, – сказала Фергия. – Если бы я не знала, что ты… гхм… не можешь иметь потомства, то решила бы, будто он твой сын, а вовсе не рашудана!
На этот раз Ларсий подавился ойфом и надолго закашлялся.
– Не вздумай сказать такое вслух, женщина… – просипел он наконец.
– Я уже сказала.
– При посторонних не вздумай! – Ларсий перевел дыхание. – Нет, Искер не мой сын, в этом я уверен. Но я так же уверен в его уме и недюжинных способностях. Пускай он не укрощает диких лошадей, как Энкиль, и не владеет в совершенстве – пока не владеет! – двумя десятками чужих языков, зато прекрасно разбирается в людях и той премудрости, которая необходима, чтобы выжить при дворе…