Адмар много веков страдал от их набегов, и вот только в последние сто лет бардазины немного унялись, хотя все равно могут по старой привычке ограбить караван. Теперь поселений больше, на Адмаре свет клином не сошелся… есть, на кого напасть, словом. А уж в Адмаре – перепродать награбленное…
Сейчас перед нами стояла очень знатная по их меркам женщина. Глава большого клана, никак не меньше. Я не слишком хорошо разбирался в рисунках, которые бардазины наносят на лица, но у этой вязь была настолько густой и сложной, что могла бы посоперничать с татуировками моей Аю, а значит, женщина считалась весьма уважаемой. И возраст ни при чем: у старухи вон всего несколько волнистых полос на щеках и на лбу.
– Почтенная Ари-Мара сказала, ты колдунья. Умеешь искать потерянное, – продолжила бардазинка. – Мы собирались ехать к тебе, но повезло – ты появилась раньше.
– Что же вы потеряли? – с интересом спросила Фергия.
– Мою дочь.
– Как ухитрились-то? Я думала, бардазины не способны потеряться, потому что им всегда укажут дорогу солнце и звезды, ветер и само небо, которое отражается в ваших глазах, – без тени улыбки сказала Фергия. – Или твоя дочь еще маленькая и не умеет читать следы на песке?
– Она недавно стала женщиной, – коротко ответила бардазинка. – И она умеет все, что положено знать наследнице моего рода.
– Это уже хуже… А что, если…
– Не хочу говорить у всех на глазах, – перебила та. – Идем со мной, шади. Ари-Мара уступила мне свой шатер. Нам нельзя оставаться в городе после заката, поэтому времени не так уж много.
– Да, я помню, – вздохнула Фергия. – Идем, что ж поделаешь!
– Шади, тебе приказано заниматься только одним делом, – негромко произнес Диргеш, до того державшийся позади.
– А тебе велено помалкивать, – сказала ему Фергия через плечо, и тот осекся. Наверно, тоже слышал про шкатулочку.
– Фергия, но вы еще даже не приступали к основному заданию… – прошипел я.
– Ну и что? Я, Вейриш, в случайности не верю, – сказала она на арастенском. Диргеш его, может, и знал, а вот бардазины – сомнительно, так что предосторожность имела смысл. – Когда разом пропадают юноша и девушка, это может ничего не означать, а может…
Тут Фергия гнусно захихикала, а я попытался представить, где и каким образом могли бы повстречаться знатная юная бардазинка и третий сын рашудана, которого Ларсий берег как зеницу ока. Ничего не выходило. Очевидно, у меня не настолько богатое воображение.
До шатра, вернее, потрепанной палатки Ари-Мары было рукой подать, и вот тут-то я оценил красоту действий бардазинов: они попросту не подпустили Диргеша близко. То Даджи – прежняя хозяйка приняла у Фергии ее повод – вдруг заартачилась и принялась брыкаться, то чья-то телега преградила путь чародею, то… Словом, в шатер мы входили, то есть вползали на четвереньках, уже без Диргеша.