Аня сфотографировала его на телефон, отсняла туда же фото и отдельно – девочку, покрупнее, просмотрела оставшиеся документы и попрощалась.
Татьяна Никаноровна, морща лоб, поведала, что вроде как Витькин отец от жены уходил… Кажется. Но в советские времена это было чревато. Парткомы, месткомы и прочие «комы».
Пришлось вернуться в семью, к законной супруге. Правда, ненадолго. Умер он, кажется, в неволе. Точно она сказать не может, они не так давно вместе, всего лет пять, но что-то Витька упоминал.
В машине Аня покачала головой, то ли ужасаясь месту, то ли осуждая людей, которые не рвут жилы, чтобы выбраться из этой клоаки.
– И живут же люди…
Эреш пожал плечами.
Вот уж что ему было безразлично. Пусть живут или помирают, личное дело каждого. Если человеку так нравится на дне, есть ли смысл его принудительно тащить вверх?
Нет. Василиски этим точно заниматься не станут и Ане не дадут.
– Поехали в школу?
Аня послушно повернула ключ в замке зажигания.
* * *
Третья школа оказалась старым зданием П-образной формы, не облицованным пластиком, с большими окнами и настежь распахнутыми дверями.
Это в наше-то время, когда в каждом подозревают террориста и врага. И никого не пускают… странно!
Но войдя внутрь, Аня сообразила.
Какие, к черту, сейчас запоры? Лето же! Дети и школа летом несовместимы, хорошо, если хоть кто-то найдется, кроме охраны.
– Здравствуйте. Вы к кому?
А вот и первое препятствие. Цербер трехголовый, сиречь вахтерша. Из таких, железобетонных, которые завсегда готовы тащить и не пущать…
– А кто есть? – Аню такие кадры отродясь не пугали.
– А никого почти что нет. Директора нет, секретарь есть, разве что… завуч есть, Ольга Борисовна.
– Вот завуч нам и нужна, – согласилась Аня.
– Паспорта предъявите.
Документ Эреша первую проверку выдержал.
Их записали в большую амбарную книгу и пропустили внутрь, в триста пятый кабинет.
При первом же взгляде на завуча стало ясно, что толку не будет. Завучем оказалась молодая девица, может, чуть помладше Ани, но старающаяся убавить себе не пару лет, а все десять.
Крашеные волосы, черные и гладкие, как парики у египетских красавиц, большие зеленые глаза, подведенные чуть не к вискам, тот особенный цвет лица, который появляется только от килограмма тонального крема на коже, яркие губы…
Эреш посмотрел не без интереса. Дама расправила плечи, поведя бюстом. Костюм едва не расстегнулся, и стало видно кружево бюстгальтера в глубоком вырезе.
– Добрый день. Вы ко мне?
Голос тоже был соответствующим. А вот оценка их стоимости в зеленых глазах – увы…
Нет на них ни бриллиантов, ни одежды от-кутюр, ни обуви от Лагерфельда или кого там еще…