Венера привыкла к большей, чем на Спайре, силе тяжести. Хоть она еще не оправилась и устала, ей было несложно вспрыгнуть на десять футов на гребень каменной стены и пробежать всю ее вдоль, прежде чем соскочить на траву за ней. Ее босые ноги ощущали кирпич, корни и камень, пока она лавировала среди деревьев, пока обегала открытые пруды под окнами, только-только начавшими мерцать желтым под светом Кандеса. На бегу она удивлялась таким огромным расстояниям; ей еще никогда не доводилось бегать так далеко по прямой линии, и она вряд ли поверила бы, что это возможно.
Единственными посторонними звуками, которые она слышала, было пенье птиц, но по мере бега Венера начала различать приближающийся низкий рык, идущий спереди. Это был звук края мира, и с ним пришло начало бриза.
Пересекая одну до фанатизма безупречную лужайку, легко касаясь голыми пятками мокрой травы, она услышала изумленные крики. Глянув в сторону, Венера мельком увидала маленькую компанию мужчин и женщин, сидящих в утреннем свете на вычурных железных стульчиках. Они потягивали чай, или что-то в этом роде.
Они поднялись — их разукрашенные жесткие одежды затрещали при этом так, что можно было подумать, будто это гремят храповики опускающейся замковой решетки, — и трое мужчин взвыли «нарушители!», как будто Венера была целой армией пиратов. Через мгновение внутри плохо видимой громады камня за ними зазвучали сирены.
— Ой, хватит! — Она уже задыхалась от усталости, голова плыла. Но оставалось еще два поместья — и она окажется на откосе, поднимающемся к краю мира. Она рывком прибавила скорость и промчалась мимо новых загорающихся окон и открывающихся дверей, абстрактно отмечая, что внушительная толпа солдат, высыпавших из дверей первого поместья, остановилась на краю своих владений, будто налетела на невидимый забор.
Итак, ей требуется только двигаться быстрее, чем поднимается тревога в каждом следующем поместье. Напоминало игру, и Венера действительно бы ею наслаждалась, если бы не была на грани обморока от изнеможения и последствий теплового удара. Ей бы еще чуть отдышаться, уж она бы поиздевалась на бегу над этими недотепами!
Ружейные выстрелы прорезали воздух, когда она пробегала последнее поместье — одно из больших сплошных зданий, все из серого астероидного камня, сбрызнутого жилами блестящего металла. Наружу глядели только щели-бойницы, начинавшиеся в пятнадцати футах от земли, никаких дверей не было видно. С другой стороны строения кверху вздымались пустые поля; она, шатаясь, выбралась на то, что Диамандис звал «спорными территориями», и остановилась перевести дух.