— Теоретику тоже налей, — сказал Сноуден, переставлял к себе поближе заполненный до краев какой-то мутной жидкостью стакан. Явно самогоном — запах у него специфический.
— Кому?
— Вот ему, — указал он на меня пальцем.
— Это ты его так окрестил? — поинтересовался Янис.
— Ага. Теоретизировать любит, — улыбнулся Гриша.
И когда бы я успел? Но возражать не стал. Да и какой смысл? Клички прилипают к нам помимо нашего желания, и Теоретик — не самая плохая из них. В ней даже что-то есть. И уж по крайней мере не какой-нибудь там Хмырь.
— Ну, Теоретик так Теоретик. Теоретик, сколько тебе налить? — поинтересовался тип с наколками, чьего имени или хотя бы клички, а она непременно должна быть, я до сих пор не знал.
Впрочем, как и прозвища еще одного — рослого худощавого парня старше меня лет на семь-восемь, усатого и с небольшой бородкой. Он показался мне самым интеллигентным из всех, и я решил, что он и есть тот самый Слава Проф. Как выяснилось через несколько минут, решил правильно.
— Наливай, как всем.
— Тогда полный.
Полный так полный. Сколько бы ни налили — это совсем не значит, что я должен опорожнить стакан залпом. Вон перед Греком тоже полный стакан, но готов поклясться, что он даже не пригубил. Грек вообще сидел с таким видом, как будто отбывает скучную повинность и мыслями далеко от всего этого гама, взрывов хохота, а иной раз и женского визга.
И все же немного выпить явно не помешает. Как бы там ни было, алкоголь является неплохим антидепрессантом. А то, что я видел вокруг, могло повергнуть в депрессию любого. Даже человека видевшего и испытавшего куда больше, чем я.
— У всех налито? — осмотрел стол тип с наколками. — Ну, тогда вздрогнем! Теоретик, напьешься, веди себя прилично.
Когда я недоуменно на него посмотрел — то, что происходит вокруг нас, весь этот шум, ор и прочее, это и называется приличием?! — он пояснил:
— Даже не вздумай за ствол хвататься! Или драку затеять. Все разборки на заднем дворе. Иначе окажешься там с лишней дыркой в башке. Заведение принадлежит Шаху, чтоб ты знал. Слышал о нем?
— Слышал.
— Ну тогда чтобы у нас всё было, а нам за это ничего не было!
Немудреный тост, но после него выпили все. Кроме Грека, который легонько прикоснулся к своему стакану кончиками пальцев: мол, я тоже вместе со всеми. Это действительно оказался самогон. Наверное, далеко не самого плохого качества, но тут мне судить было трудно.
«К нему отлично бы подошел студень из лошадиных мозгов», — усмехнулся я, вспомнив сцену из фильма, где действие происходило в столичном ресторане в голодные двадцатые годы прошлого века. Но студня не было, зато имелось отличное мясо, тушенное с овощами и чем-то еще.