— Что так долго? Ждать тебя устал. — Леха Воробей, который и привел меня сюда, смотрел осуждающе.
— Так мы же вроде не договаривались, что подождешь.
— Ну да, бросишь тебя! Ты тут и пары минут один не протянешь. — Он посмотрел на мой внешний вид и лишь хмыкнул. После чего поинтересовался: — С кем контракт подписал? По-любому на шахты отправишься.
— Ни с кем.
— Да ну! Врешь ведь?!
— Нет.
— Круто!
Мы шли главной улицей Фартового, который весьма напоминал поселок старателей где-нибудь в Южной Америке. Или в Африке. Или бразильские фавелы. Не слишком-то они и различаются. Сколоченные из чего попало лачуги, единственной целью которых было оградить помещение для сна и спасти от осадков, которые здесь всегда были в виде дождя, поскольку климат мягкий и зима — понятие условное. Правда, попадались и вполне добротные дома, сложенные из бревен, некоторые даже двухэтажные.
Из попадавшихся нам людей одни смотрелись откровенными маргиналами с видавшим виды оружием — некоторым образцам самое место в исторических музеях, — другие, напротив, поражали своей качественной экипировкой. Но и те и другие особого внимания на мой нелепый вид не обращали. Так, скользнут равнодушным взглядом и идут себе дальше.
— И в чем тут заключается моя крутость? — спросил я Воробья.
— Сколько помню, только один человек ничего подписывать не стал. Один!
— И что с ним стало?
— Что с ним стало, говоришь? Ты лучше спроси, кем он сам стал.
— Ну и кем?
— Жмуриком, кем же еще? Хотя кто виноват? Освоился он немного, более или менее приличную снарягу раздобыл и куда-то направился. В полдне ходьбы отсюда его и нашли. Куда поперся, зачем — теперь уже и узнать не у кого. Стреляй! — вдруг истерично выкрикнул Леха, срывая с плеча потертый АКМС и разражаясь длинной очередью.
Парочка каких-то местных летучих созданий внезапно возникла из кроны высокого дерева, чем-то напоминавшего пальму, и теперь стремительно пикировала прямо на нас. Волшебным образом оказавшийся в моей руке револьвер дернулся дважды, а затем и еще раз. Палец не смог удержаться на спусковом крючке, когда мне удалось толком разглядеть бьющуюся у самых ног в предсмертной агонии пернатую тварь, настолько та выглядела устрашающе.
— Лихо ты их. — Леха смахнул рукавом со лба выступивший, вероятно от испуга, пот. — Два выстрела — и две простреленных башки! Силен! Как попасть-то сумел?
— По лучу.
— По какому еще лучу? — Он посмотрел на наган, который я все еще сжимал в руке.
Наверное, ожидал увидеть на нем лазерный целеуказатель. Откуда бы ему там взяться?
— Воображаемому.