— Так ты в курсе? Чего тогда мне голову морочишь?
— Мне нужна была полная картина и я ее, кажется, собрал, — он замолчал, сопоставляя в голове всю полученную инфор-мацию, делая выводы. — Выходит, вы единственный человек, которому Сирой доверил свои секреты, и когда он увидел вас сидящей в моем кабинете, то испугался, что вся правда рас-кроется. А как нельзя кстати налетевший туман дал ему от-личную возможность исправить положение. Ведь все в Ка-менке знают, что в тумане может случиться все, что угодно.
— Слушай, приблуда, — старуха с удивлением окинула взглядом участкового, — а не так уж все с твоей головой пло-хо.
— Значит я все понял правильно, — монотонно произнес Володаров все еще погруженный в мысли. — Но есть еще пробелы, которые предстоит заполнить. Что же это все-таки за туман и откуда у вас под домом взялись целые катакомбы.
— Про первое я тебе не скажу, сами мучаемся. А вот вто-рое — это запросто. Колодец то старый. Высох давно. Мой до-мик прямо поверх него построили. Да и не катакомбы то со-всем, а трещина обычная. Карьер когда копали, видать, что-то осело. Хотя я в таком не разбираюсь. Ну что, доволен? На улицу меня переть не будешь?
Оборотень вернулся. Гулкие шаги снова зазвучали у вхо-да, а створки дверей качнулись и затрещали под нажимом лапы. Молчан согнул ногу в колене, опер на нее ружье и нацелил на вход. Зинаида Петровна сжалась пуще прежнего, почти исчезнув в широком пальто, словно улитка в раковине. Володаров же пригнулся, будто низкий профиль хоть как-то мог помочь ему в борьбе с противоестественным чудовищем.
И снова обломки доски, клиньями подпиравшие створки дверей, выдержали испытание. Но на этот раз оборотень не думал отступать. Толкнув двери еще пару раз, он гортанно зарычал и принялся обходить развалины по кругу.
— Папиросы почуял, — прошипела на грани слышимости Зинаида Петровна.
— Тихо, — приложил палец к губам Володаров и прислу-шался.
Оборотень дошел до первого, забитого досками окна. Ле-денящий душу скрежет когтей прокатился по старой церкви. Доски прогнулись похрустывая, но не сломались. Казалось, сама церковь противилась такому вторжению. Потеряв ко-локольню и всех прихожан, она все еще могла за себя посто-ять. В отличие от тех, кто находился внутри.
Попробовав на прочность одно окно, оборотень направил-ся к другому. Молчан проводил источник звуков стволом ружья до тех пор, пока тот не вышел за довольно ограничен-ный угол обзора. Тогда он попытался отползти от стены, но не смог. Рана на груди разразилась новым приступом боли. Зажмурившись, сельский голова закусил губу, чтобы не всхлипнуть.