Зеркала у Дойла никогда не было, даже посуду он предпочитал деревянную или глиняную, не желая во время еды созерцать свое кривое отражение, но и без него было ясно, что он так похож на галантного любовника, как только может при своей внешности злого горбуна из сказок, которыми чернь пугает детей.
Джил помог ему сесть в седло, двое теней — им лично выбранные, — пристроились на неприметных резвых лошадках позади, и они двинулись по городу — к небольшому дому на окраине, принадлежавшему покойному лорду Харроу, а теперь — его вдове.
Судя по слуге в старой ливрее и приоткрытой двери, хозяйка была дома. При помощи одного из теней Дойл спешился, бросил второму поводья, а сам велел слуге:
— Доложи хозяйке, что к ней милорд Дойл.
Слуга сглотнул так испуганно, словно увидел выходца с того света, кивнул и скрылся в доме. Дойл остался стоять на улице.
Обычно, заходя в дома подозреваемых, он не слишком церемонился, но сейчас он пришел не угрожать, а играть — леди Харроу нужно было убедить прийти на свидание в Королевскую рощу. Разумеется, его личное обаяние не поможет — по причине отсутствия такового. Но вот хорошие манеры в сочетании с намеком на поручение короля неплохо компенсируют его отсутствие.
Слуга вернулся через две минуты и с поклонами предложил высочайшему милорду войти.
Дом леди Харроу не был колдовским в прямом смысле этого слова — не было тяжелых темных штор, не стояли по углам черные и красные свечи, не чувствовалось тяжелого запаха дурманящих трав. Напротив, гостиная была очень светлой и просторной (Дойл невольно вздрогнул, вспомнив комнату без окон из недавнего сна). Но все-таки было в ней что-то чуждое, волшебное. Дойл огляделся, стараясь не пропустить ни единой детали. Запах. В первую очередь, запах — слишком свежий, но не цветочный и не травяной. Пахло свежим ветром, возможно, грозой. Мебель очень изящная, даже хрупкая — витые ножки стола вот-вот подломятся под тяжестью вазы. Вазу Дойл рассматривал особенно внимательно — это было восточное стекло, очень искусной работы. Лорд Харроу едва отдавал долги и с трудом сводил концы с концами, а его жена выставляет на первом этаже временного дома вазу стоимостью в его годовой доход. Дойл втянул носом воздух — он мог поклясться, что чувствует этот запах — запах колдовства.
Сзади послышались шаги, и Дойл обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть спускающуюся по лестнице леди Харроу. К счастью, на ней было темно-синее тусклое платье вдовы, а не белоснежное одеяние.
— Милорд Дойл, добро пожаловать, — произнесла она, на короткое мгновение звучанием голоса выбив Дойла из состояния равновесия. Но в этот раз он был готов столкнуться с ее чарами и не потерял контроля над собой, только отстраненно отметил, что сердце застучало быстрее.