— Блядь! Я еду, — он засунул телефон в свой карман.
— Что там? Что происходит?
Коул опустил взгляд на меня, его лицо бледнее, чем я когда-либо видела его.
— Кто-то навредил маме.
— Что?
— О, мой бог! — взвизгнула Элейн. — Она в порядке? Где она?
Он ничего не сказал, а повернутся на пятках.
— Я еду с тобой, — я последовала прямо за ним.
— Нет.
— Что ты имеешь в виду, нет?
Он остановился, когда достиг двери, и повернулся на каблуках.
— Ты остаёшься здесь с Рэнди, где я знаю, что ты будешь в безопасности. Я не могу потерять и тебя.
— Потерять меня? — я уставила на воротник его рубашки. — Она…
— Я не знаю, Джулия. Я, блядь, не знаю.
Он выглядел так, как будто ему станет плохо. Все, чего я хотела сделать, так это прижать его к себе.
— Просто оставайся здесь с Рэнди. Пожалуйста.
Я бы заставила его взять меня с собой, но мольба в его темных голубых глазах остановила меня.
— Окей, — слово прозвучало так, как будто произнесено кем-то другим, незнакомцем за тысячи миль от моего тела.
И затеи он ушёл, и Элейн следовала за ним прямо по пятам. Я хотела побежать за ними, потребовать, чтобы она осталась, но я не сделала этого. Я не смогла. Вместо этого я упала на пол у двери.
Кто-то причинил боль его матери. Мэнди мертв. Кевин мертв. Элейн была здесь всю ночь. Больше нет никого. Других вариантов нет. Если Элейн не совершала этого, и это была не его мать… тогда кто это сделал?
— Ты в порядке?
— Что? — я подняла взгляд, что увидеть наклонившегося надо мной Вика.
— Ты спала сидя напротив двери, ты в порядке?
— Да? — я сильно моргнула и потёрла лицо. — Который час?
— Немного за семь утра, — Вик посмотрел через плечо на часы на стене.
— Ох, — я поднялась на ноги, пошатываясь, и Вик схватил мою руку.
— Ты в порядке?
— Я-я не знаю, — я тряхнула головой. — Коул звонил тебе?
— Нет.
За последний месяц мне так и не вернули телефон, я просто пользовалась телефоном Коула, когда мне нужно было. Сейчас у меня не было никакого способа связаться с ним, никакого способа узнать, все ли хорошо.
Его мама мертва?
Сама мысль вызвала у меня мурашки по коже. Что если это так? Что бы сделал Коул? Я знаю, он ненавидел свою мать, но он также любил её. Их отношения любви-ненависти определено работали в обе стороны.
— Что-то плохое происходит, Вик. Хуже, чем я думала, — я взглянула на него и заметила, что его глаза были красными, его обычно идеальные волосы были во взъерошенном беспорядке. Засохшая кровь запеклась в уголке его губ, куда Коул ударил его.
— Ты в порядке?
— Я выгляжу, как будто я в порядке? — он фыркнул и двинулся в сторону кухни.