— Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти, — я обошла диван и села напротив нее. — Так что тебе нужно побыстрее добраться до сути. Я сложила руки на своих коленях.
— Что это, угроза? — она скрестила ноги и ухмыльнулась.
— Верно. Так почему Коул в тюрьме?
— Не думаю, что ты понимаешь, маленькая стриптизерша. Эти люди могут быть преданы Коулу, но у меня найдется больше ста таких же, которые просто ждут, чтобы грохнуть кого-то. Так что не думай, что у тебя есть власть только потому, что четыре жалких мужчины прикрывают тебя.
— Не угрожай ей, — я забыла про Вика. Он присел рядом со мной. — Мне плевать, чья ты мать. Ты не будешь так разговаривать с Джевел.
Улыбка Дженнифер стала шире.
— Хм. Это интересный поворот, которого я не ожидала, — ее взгляд метался между нами и в ее глазах мелькал расчет.
— Почему Коул в тюрьме? — с раздражением снова спросила я.
— Он убийца, — улыбка все еще не оставила ее губ.
— Он не убивал мою подругу Мэнди, и он не пытался убить меня.
— Конечно, он этого не делал, — она закатила глаза. Он не мог убить свою «фаворитку на месяц».
Ее слова были словно нож, врезающийся мне в кожу.
— Он любит меня.
— Вот о чем все говорят, — Вик вздрогнул, а Дженнифер наклонилась ко мне, обнажая свои длинные ноги.
Ужасная ядовитая боль прошла сквозь мое тело, и ее слова подтвердили мой худший страх.
— Но это не относится к делу, — сказала она. — Дело в том, что… Коул в тюрьме, потому что я заплатила судье, чтобы его задержали.
— Что? Почему?
— Потому что твоя тупая задница собирается убить его.
— Чт…
— О, не веди себя так удивленно, хорошо? Не секрет, что кто-то пытается убить тебя. И этот отвратительный шрам на твоей шее тому подтверждение. И кем бы ни был этот человек, он также угрожает моему сыну. И я не могу это допустить.
— Значит, это ты посадила его в тюрьму?
Она улыбнулась так, будто я была самый большой идиоткой, которою она когда-либо видела в своей жизни.
— Да. Чтобы его защитить. Он там ненадолго. Я заплатила судье много денег, чтобы он отложил предъявление обвинения, но они не смогут удерживать его вечно. Как только он будет привлечен к суду, и залог будет установлен, его освободят, и он снова будет пребывать в небезопасности из-за тебя.
— Но…
— Но что? Мой сын — большой мальчик, который может позаботиться о себе? Я знаю это. Но его член также контролирует его и он не знает, что для него хорошо. Понятно?
— Но он единственный ребенок, который у меня остался, — она снова обвела меня взглядом. — И однажды я хотела бы стать бабушкой для его детей и Элейн, которые они мне подарят. Поэтому ты мне и нужна.