Его невыносимая ведьма

— Давина, пожалуйста! Ты — моя единственная надежда!

Знала ли я об этом? Конечно! Знала и без плещущегося отчаяния в тёмно-карих глазах, и без дрожащих губ, и без вцепившихся в мою руку длинных пальчиков.

— Это я поняла, — хмыкнула я, отцепила её руку от себя и спрыгнула уже, наконец, с подоконника, заходя в тёмную спальню. Ударила черенком метлы об пол, ловко подхватила маленькое колечко, в которое она обернулась, надела его на указательный палец и только после этого обернулась к сестре, — поняла примерно в тот момент, когда ты заставила меня перелететь через весь материк и опять взломать защитную систему отца. Он её так и не доработал!

Хотя в прошлый раз грозился — кричал это вслед улетающей мне.

Мира громко фыркнула, сдерживая желание рассмеяться, и громким шепотом поведала:

— Вообще-то, он её не просто доработал, он её всю основательно переделал!

— Да? — Скептически вскинула я брови, невольно выглядывая в ночь через открытое окно.

Ну…  зато теперь понятно, что за непонятный писк она издавала — в прошлый раз такого не было. Но вообще, эта система ничем не лучше прошлой: если я её взломала, значит, она плохая!

— Плевать на защиту! — Опомнилась сестрица и, подскочив ко мне, вновь вцепилась в мою руку, с высоты своего роста, который по непонятным для меня причинам был несколько больше моего собственного, требовательно заглядывая мне в глаза. — Случилось нечто катастрофичное!

Если говорить совсем откровенно: я не впечатлилась. Была у малышки Миры такая особенность — приукрашивать события. Для неё катастрофой мог быть и сломанный ноготь.

Мы с Мирой воспитаны по совершенно разным правилам. Думаю, это из-за того, что растили нас отдельно друг от друга. Во всём виноват отец, если верить маме, а маме я верила. Просто он…  несколько расстроился, когда узнал, что его уже практически жена на самом деле чёрная ведьма, а их с ней любовь всего лишь результат её экспериментального зелья. В тот-то момент, когда батюшка начал обвинять маму в бессовестности, матушка и поняла, какую большую ошибку чуть было не совершила. Поэтому она прыгнула на метлу и улетела, решив, что такой нерадивый муж ей не нужен. Придумал тоже: у ведьмы, и совесть! А то, что улетела мама не одна, а со мной, это она потом узнала.

Зато папочка горевать не стал. Быстренько нашёл себе жабу крашеную, как ласково именует её моя мамочка, и заделал себе ещё одного ребёнка. Хотел наследника для всего своего состояния, но матушка обид никому не прощает, так что теперь у меня сестра. А у жабы — жуткая икота каждый раз, когда дело до новых наследников заходит.