Усиливалось предчувствие приближения очередной, каждое десятилетие происходящей, голодовки. С неубираемыми трупами на площадях городов. Со случаями людоедства (нечастыми) и короедства (всеобщими). С непрерывным, несущимся из тысячевёрстного вымирающего голодного и холодного пространства воем — «Хлеб-ця!». С неизбежным последующим мором. С обязательной, при призраке голодной смерти, утратой человеческого облика.
Добавилось острое понимание того, что моя Великолуцкая история есть явление в «Святой Руси» хоть и не повсеместное, но весьма распространённое. Только мне-то есть куда бежать, есть, хотя бы, «свобода хотеть». Тысячи людей, мужчин и женщин даже и хотеть не могут.
«Как все — так и мы», «все так живут», «нет власти аще от бога»…
Терпят. Покоряются. Отдают волю свою. Отдают-ся.
«Что воля, что неволя — всё одно».
Я же рациональный человек! Я же эгоист-нигилист-прагматик! Да я пальцем не пошевелю, без ясной и однозначной выгодности! А будучи «экспертом по сложным системам» с опытом и склонностью к оптимизации всего, чего не попадя — без понимания путей максимизации этой выгоды.
Ваня! Остановись! Факеншит! Следующий шаг — негров в Африке пожалеть! А то они там… недоедают. Идиотская смесь «пролетарского интернационализма» и «христианского человеколюбия».
«Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем.
Мировой пожар…? В крови…?!
Господи! Благослови!».
Этика. Моя. Извините за выражение.
Повторю, девочка: у меня не было рациональных причин ввязываться в Русь. Все необходимые материальные ресурсы я уже имел. Или — скоро найду. Или — куплю. Единственно важное для меня — люди. Но «моих людей» нет нигде в мире. Нужно каких-то… хомнутых сапиенсом… притащить сюда, помыть-проклизмовать, научить чистить зубы и вытирать задницу… Нет принципиальной разницы между парнем из Суздаля или парнем из Биляра, зулусом или ацтеком. Суздальский чуть лучше понимает тот диалект русского, который складывается у меня на Стрелке, чуть более устойчив к низким температурам… Но это — чуть лучше, чуть хуже… «русскую теплушку» топить — всем новость.
Массимо д'Адзельо писал в 1866 году: «Италию мы создали. Осталось создать итальянцев»
Мой народ — «стрелочники», сырьё для таких «итальянцев» — «десять тысяч всякой сволочи». Нация эмигрантов. Нафига мне Святая Русь?! Рынок сбыта? — Нищая страна. По сравнению с Халифатом — пол-процента уже много.
Планы вроде озера Пено и 3Б? Это — планы. Есть возможность — делаем. Нет — делаем другое. Уж чего-чего, а «как бы эдак уелбантурить», в смысле — планов получения прибыли — у меня полно.