Тем временем загадочное существо упрямо отказывалось шевелить своими раздвоенными копытами.
– Пошла! – рявкнул Брок, ударяя кулаком по его бедру.
– Может, груз слишком велик, – предположил Атрей, не двигаясь с места.
– Никак не могу заставить эту косоглазую тварь пройти по мосту, – проворчал Брок, обращаясь к Кратосу, словно мальчишки тут и не было.
Кратос задумался. Пока это довольно грозного вида животное преграждает им путь, мост не перейдет никто. Придется либо искать другой путь, либо как-то заставить животное двигаться. Он осмотрел другую сторону ущелья, а Атрей наклонился в сторону, цепляясь за толстую веревку, чтобы сохранить равновесие, и проследовал за взглядом животного.
– Она боится чего-то, что скрывается за теми деревьями, – сказал мальчик.
– Что там еще? – спросил Брок с отчетливым пренебрежением в голосе. – И откуда ты это знаешь?
Атрей осторожно перегнулся через веревочные перила и показал на раскидистый вяз с красными листьями чуть слева от тропы.
– Отец, брось топор в то дерево за мостом. Вон то, с белым пятнистым стволом.
Кратос узнал дерево и попытался разглядеть, что по уверению его сына скрывается за ним. Не заметив ничего необычного, он задумался, не снимая топора с ремня. Проход по мосту заблокирован. Если он бросит топор, то останется безоружным, пока не призовет оружие обратно. Да, вернуть топор он может с любого расстояния, но на эти мгновения они с мальчиком окажутся уязвимыми. «Что, если это хитро устроенная засада?» Если укрывшиеся за деревьями бандиты хотят напасть на них, то обязательно воспользуются моментом, когда из всего оружия у Кратоса с сыном будут лишь нож и лук.
Бог войны подозрительно приподнял бровь, осматривая Брока. Неужели это какая-то уловка с целью обезоружить его?
– Поверь мне. Хотя бы в этот раз. Пожалуйста, – убеждал его Атрей.
– Что ты там видишь? – спросил Кратос.
– Я… просто знаю, – ответил Атрей.
Кратоса сбивала с толку наивность мальчика. Он воспринимал всю эту ситуацию совершенно по-иному. Атрей наверняка не видел ничего кроме того, что это странный человек и его зверь. И все же, если Кратос откажется выполнять просьбу мальчика, то нарушит ту хрупкую связь, которая уже начала устанавливаться между ними. Он должен поверить в первую очередь самому себе – поверить в то, что, полагаясь на мнение сына, сможет избавить их от опасности. Кратос медлил.
– А если ты ошибаешься?
– Я не ошибаюсь.
Атрей проглотил комок, вставший в горле из-за чувства вины. Он вспомнил, как говорил те же самые слова матери, а затем признавался, что ошибся. Но она прощала его и позволяла чувству вины постепенно изгладиться из памяти.