В квартире у Светланы не было телефона, поэтому, превозмогая боль, она вышла на лестничную клетку и на дрожащих ногах кое-как доковыляла до двери соседей, чтобы попросить их набрать для неё «03».
Затем она вернулась домой, и её несколько раз вырвало в раковину. Обычно рвота приносила облегчение, но в этот раз легче не стало ни капли. Светлана прополоскала рот и умылась холодной водой. Голова гудела и была тяжёлой — видимо, и впрямь температура, до бока же вообще страшно было дотрагиваться. К тому же, боль распространилась теперь на всю поясницу. Светлана сползла по стеночке на пол и скорчилась клубочком. «А если это аппендицит, что будет с Наташкой? — всплывали в её мутном сознании обрывки мыслей. — Надо было ещё маме позвонить… или хотя бы Илье… Это ведь, как минимум, на несколько дней…»
Однако всё оказалось гораздо серьёзнее, чем банальный аппендицит.
Светлана плохо понимала и осознавала, что делает с ней прибывшая бригада скорой помощи. Её волновал только один вопрос — можно ли избежать отъезда в больницу и остаться дома.
— Да вы с ума сошли! — возмутился врач. — Я настаиваю, я категорически требую экстренной госпитализации…
— Но у меня ребёнок маленький, совсем один, — Светлана кивнула в сторону кроватки и заплакала. Слёзы её — очевидно, из-за температуры — обжигали кожу лица, точно кипяток…
— Ребёнка нужно поручить родственникам, — озабоченно сказал врач. — Есть у вас кто-то, кто может за ним присмотреть?
— Мама… но она в Подмосковье живёт, ей нужно время, чтобы приехать. А ещё муж… бывший, но ему, наверное, это придётся совсем не по нраву…
— Да вы не беспокойтесь, Светочка, — вмешалась соседка — та самая, которая вызывала скорую. Она просочилась в квартиру вслед за бригадой и теперь с сочувствием внимала разворачивающейся на её глазах драме. — Оставьте мне нужные телефоны, я дозвонюсь кому надо и всё передам. Хоть в Москве, хоть в Подмосковье… И девочку вашу не брошу, подожду, пока за ней кто-нибудь не приедет.
— Спасибо вам, — Светлану душили рыдания. А может быть, она задыхалась не от плача, а от боли, которую уже невозможно было терпеть. — Там на полке моя записная книжка. В ней все-все телефонные номера… Пожалуйста, дайте знать маме. И Илье… И спасибо огромное…
— Да что мы, не люди, что ли, — соседка растроганно заморгала глазами. — Конечно же, помогу чем смогу. А вам и впрямь в больницу надо… О дочке вашей позабочусь, не переживайте.
Наташка, разумеется, проснулась от всеобщего гвалта, гомона и толкучки, и немедленно разоралась. Светлана, прощаясь с дочерью, лихорадочно целовала её куда придётся, а малышка недовольно морщилась и пыталась отвернуть личико — видимо, ей пришлись не по нраву горячие материнские слёзы, капающие прямо на её крошечные щёчки.