Перед глазами, как наяву, встало Данино лицо. Смеющиеся тёмно-голубые глаза, тёмные густые непослушные волосы, постоянно падающие на лоб… Светлана почувствовала, что полузабытая тоска по любимому человеку вдруг вновь вырвалась из неё, как неожиданно растревоженная и проснувшаяся зубная боль. Она непроизвольно стиснула челюсти и зажмурилась.
— Вам плохо? Болит что-нибудь? — обеспокоенно спросил Костин, внимательно наблюдающий за выражением её лица. Она только беззвучно помотала головой.
— Я вам воды принёс. Давайте попробуем попить, — сказал он, меняя тему. — Вам теперь придётся приучать себя пить только очищенную, фильтрованную воду. Но поначалу много нельзя. Ну-ка, пару глоточков… — он поднёс к её губам маленькую бутылочку. Светлана припала потрескавшимися от жажды губами к стеклянному горлышку и сделала несколько неловких, торопливых глотков. Чуть не поперхнулась… хотела отхлебнуть ещё, но доктор предусмотрительно убрал бутылочку.
— Пока хватит. Через некоторое время попрошу медсестру дать вам ещё воды.
После питья Светлана почувствовала себя бодрее и даже улыбнулась доктору. «Возится со мной, как с маленькой…» — пронеслось в её голове.
— А почему я одна в палате? — поинтересовалась она.
— Это моё личное распоряжение. Пока вы не начнёте самостоятельно вставать и ходить, вам нужен полный покой. Позже переведём вас поближе к коллективу, — он усмехнулся. — Или вам, быть может, скучно в одиночестве?
Она покачала головой. Меньше всего на свете ей мечталось сейчас о болтливых соседках по палате, о постоянном шарканье тапочек по полу, об открывающейся и закрывающейся двери…
— Хотите, привезу вам каких-нибудь книг из дома? — предложил Костин.
— Хочу, — обрадовалась Светлана. Она любила читать, но в последнее время у неё совершенно не оставалось на это времени.
— Какую литературу вы предпочитаете?
— Что-нибудь… на ваш вкус. Только не слишком депрессивное. Достоевского, пожалуй, я сейчас не потяну, — нашла в себе силы пошутить она. Доктор улыбнулся.
— Ну, договорились. А теперь постарайтесь уснуть. Завтра я непременно навещу вас.
Секунду помедлив, он поднял с постели её безвольную, тонкую, бледную руку и поцеловал прохладные пальцы:
— Отдыхайте. Сейчас я пришлю к вам кого-нибудь на ночь.
— Да не надо, — слабо запротестовала она, немного смущённая и выбитая из колеи этим поцелуем. — Я вполне справлюсь одна…
— Не будем рисковать. Вы можете как-то неловко повернуться во сне и сделать себе только хуже…
Впервые за долгое время Светлана почувствовала всем сердцем, что о ней от души заботятся и искренне переживают. Не потому, что так велит врачебный долг. Это было… просто по-человечески.