«Как же ей было пусто, страшно и темно без него», — подумал он с тоской и перевёл разговор на другое.
— Я заеду к вам, когда вы придёте в себя после операции.
— Буду очень ждать, — искренне откликнулась она. Она нуждалась, действительно нуждалась в нём, как в хорошем друге. Но… отчего же Тиму хотелось завыть волком? Отчего ему казалось, что несчастнее его нет человека на всём белом свете?!
Он торопливо свернул прощание и двинулся к выходу из палаты. Уже взялся за ручку двери, когда Светлана негромко окликнула:
— Тимофей…
— Да? — он моментально обернулся. С отчаянием или надеждой?..
— Ты необходим мне, — сказала она просто. — Пожалуйста, помни об этом и оставайся в моей жизни всегда. Я не хочу тебя потерять.
— Вы меня не потеряете, — ответил он, борясь со спазмом, внезапно сдавившим горло. — Я всегда буду с вами и приду в любой момент, когда бы вы ни позвали.
«В отличие от некоторых», — хотел было добавить он, но так ничего не сказал. Просто быстро вышел из палаты.
Разговор с Даниэлем затянулся далеко за полночь. Несколько раз он пытался его прервать, ругался на себя самого и на Светлану — им обоим завтра предстоял непростой день, нужно было подготовиться к операции и хорошенько отдохнуть. Но Светлана не хотела отпускать его, пока не узнала бы хоть вкратце обо всех годах его жизни, проведённых без неё. Пока не услышала бы, что с ним произошло — с самого начала…
— Я не люблю вспоминать об Афганистане, — мрачно признался он ей, отводя взгляд. — Ничего романтичного в войне нет и быть не может. Всё это сказочки для наивных сопляков, не нюхавших пороха… Вши, дизентерия, желтуха, истощение — вот основные спутники любой войны. А ещё наркомания… В нашем полку она процветала. Кто-то курил только коноплю, а кому-то удавалось разжиться героином. Вот он-то косил жизни со страшной силой… Гроб с очередным покойником оставляли на плацу и специально вели нас мимо него на обед в столовую, заставляя смотреть мертвецу в лицо. Это считалось назиданием. Наглядным уроком. Начальство верило, что подобные «гляделки» отвратят нас от наркотиков. Но всем было наплевать…
Он поднялся со стула и взволнованно заходил взад-вперёд по палате, взбудораженный собственными воспоминаниями. Светлана видела, что он слегка хромает, но не торопила события — ждала, что Даниэль сам доберётся до этого в своём рассказе и объяснит.
— Штабные офицеры, словно соревнуясь друг с другом, изощрялись в издевательствах. Помню, после двух месяцев безостановочных боёв целый батальон, даже не заводя в полк, остановили в поле. Раздели догола, а затем заставили, прошу прощения, наклониться раком и раздвинуть задницу. Это был приказ командира дивизии.