Таниэль вытащил Уильямсона из-под стола. Того шатало, его зрачки были разного размера, но после того, как Таниэль, обхватив его, постоял с ним несколько секунд, он, похоже, обрел равновесие. Вдвоем они вытащили из-за барной стойки девушку. В дыму они не смогли найти выход, и им пришлось выбираться через разрушенные взрывом оконные проемы.
– Я должен идти, – сказал Уильямсон, схватив Таниэля за руку. – Мне надо разобраться со всем этим, вы меня слышите? Отправляйтесь…
Его слова прервал отдаленный взрыв.
– Господи, еще один! – воскликнул Уильямсон, всматриваясь в ту сторону, откуда раздался грохот. – Отправляйтесь домой. И, ради бога, держитесь подальше от центра города. Идите вдоль реки, но не слишком близко к Парламенту. И вы тоже, мисс Коллинз, уходите отсюда.
Едва кончив говорить, он устремился вслед за полицейскими, уже бегущими к разрушенному зданию Скотланд-Ярда.
Девушка, окинув Таниэля безучастным взглядом, пошла прочь, лавируя между обломками кирпичей и осколками стекла. Таниэль, постояв несколько секунд, повернул в ту сторону, откуда пришел. Уильямсон прав: ему нечего здесь делать, надо идти домой и надеяться, что ирландцев не интересует район Пимлико.
Дым от взрыва преследовал его на всем пути вдоль Уайтхолл-стрит. Он шел в толпе призраков, выглядевших столь же странно, как и он сам. Таниэль ощущал мерное тиканье зажатых в его руке часов. Он должен был отдать их Уильямсону! Только изготовитель бомбы мог знать в точности, когда она взорвется. Этот звук был сигналом тревоги, предупреждением об опасности. Огни станции метро «Вестминстер» выхватывали из дымной тьмы ведущие вниз ступени. Неожиданно для себя он обнаружил, что идет посередине мостовой.
– С дороги, освободите проход!
Он отступил влево, пропуская двоих мужчин с носилками. Они бежали в сторону больницы, доктора с закатанными рукавами уже стояли у входа в ожидании раненых, складки их белых халатов стали серыми от носившейся в воздухе пыли. Человек на носилках был мертв. Таниэль посмотрел на него. Глаза мертвеца были все еще открыты, на лице застыло отрешенное выражение. Из нагрудного кармана торчат очки, следы чернил на пальцах. Какой-то клерк… Вид у него был такой, как будто он увидел пламя и смирился со своей участью.
На его месте мог оказаться Таниэль. Перед глазами опять беззвучно замелькали яркие вспышки. Он ясно видел их своим мысленным взором, как будто перенесся назад во времени и все еще только должно произойти. Он услышал бы хлопок и обернулся, окна распахнулись бы внутрь помещения, а затем взрывная волна отбросила бы его к барной стойке вместе с опрокидывающимися столами. Угол ближайшего стола врезался бы ему в грудную клетку, и спустя несколько минут он был бы мертв из-за пробитых легких, а на его пальцах остались бы серебристые следы от графитного карандаша, которым он шифровал телеграммы. Он откинул крышку часов, покрытую налетом сажи там, где ее не защищали его пальцы. Кружок бумаги был на месте.