Джонсон, человек, на которого он указал, оторвался от работы и впервые заметил Таниэля. Он улыбнулся ему быстрой улыбкой занятого человека:
– Доброе утро.
– Джонсон, это мистер Стиплтон. Я стащил его у телеграфистов из Хоум-офиса.
– Ох, слава тебе, господи, – воскликнул Джонсон, отодвигая блокнот для кодирования и знаком приглашая Таниэля подойти поближе. – Отправьте вот это. Я веду переговоры с Шанхаем, но этот процесс занимает у меня уйму времени, а Фэншоу украл у меня телеграфиста для коллег, занимающихся Америкой. Пока, Фрэнсис, – добавил он.
Фэншоу ушел. Таниэль вздохнул и, усевшись, по привычке, боком к телеграфному аппарату, осторожно потянул на себя телеграфную ленту. Этот телеграфный аппарат был гороздо совершеннее тех изношенных устройств, что стояли у них в Хоум-офисе; он работал быстрее и более плавно, и уже по его щелканью Таниэлю стало ясно, что выходящая из него лента не станет скручиваться после первых трех с половиной дюймов. Так что он придерживал ее просто по привычке. Сообщение представляло собой запрос на документ, подтверждающий, что на границе известно о том, что мистер Фивершем потерял паспорт, и что это не будет препятствием для пропуска его через пограничный пункт в Дувре.
Отправив телеграмму оператору на главный узел, он стал затягивать разболтавшийся и потому дребезжавший валик для телеграфной ленты. Когда, закончив, он собрал обратно аппарат, то заметил, что Джонсон наблюдает за его действиями.
– Можно попросить вас сделать для меня и вот это тоже? – смиренно попросил он. – Я тут сражаюсь в одиночку, и, кроме того, тот парень, который у нас тут прежде работал, был и вполовину не таким быстрым, как вы, с вашей скоростью вы управитесь за минуту. Вы слышите код?
– Да. И вы начнете слышать через какое-то время.
– Неужели? Потрясающе!
– Это совсем нетрудно.
– О, да, я уверен, что высшая математика тоже не так уж трудна, когда вы ее изучите, – рассмеялся Джонсон. – Так или иначе, но я рад, что вы к нам присоединились. Приятно для разнообразия заполучить наконец работающего человека, который знает, что делает, в отличие от остолопов, поступающих к нам прямиком из Итона и убивающих здесь время в ожидании, пока папаша раздобудет для них место где-нибудь в посольстве.
– Да, конечно, – ответил Таниэль, кивнув головой. На самом деле ему вполне симпатичны были выпускники частных школ, в Уайтхолле их было великое множество, и они, хотя и принадлежали к отличной от прочих смертных породе, всеми силами старались этого не показывать. Когда диктовавший ему Джонсон сделал небольшую паузу, Таниэль поднял голову и заметил, как остальные клерки обмениваются за его спиной многозначительными улыбками, хотя и не вполне понимал, что они означают.