Подойдя сзади и коснувшись его локтя, Таниэль положил перед ним гинею. На Мори была рубашка из настоящего льна, и оттого, что он сидел боком к двери, сквозняк холодил его левую руку. Он повернулся на стуле.
– Что это?
– Это ваш выигрыш, – ответил Таниэль. – С сегодняшнего утра я работаю в Форин-офисе.
Мори кивнул.
– Отлично.
– Спасибо, барон Мори.
– О, кто вам об этом сказал? – сердито спросил часовщик.
– Никто. Я видел в офисе ваши иммиграционные документы. Почему вы об этом не сказали?
– Мне больше хочется быть часовщиком, чем самураем.
– Как видно, вам ужасно не нравится быть самураем.
– Молчи, крестьянин!
Таниэль рассмеялся; он знал, что сказал бы Уильямсон, увидев эту сцену, но тут же отогнал от себя эту мысль. Не Уильямсону возвращаться в Пимлико, когда все закончится.
Вскоре они сели ужинать: свежий хлеб, настоящий виноград и горьковатое восточное вино, после двух чашек которого Таниэль решил, что оно ему нравится. Ему также доставляло удовольствие смотреть, как Мори ест рис палочками, – он управлялся с ними чрезвычайно аккуратно, Таниэль не сумел бы столь же изящно орудовать ножом и вилкой. По всей видимости, Мори неодобрительно относился к европейским столовым приборам, считая их признаком бессмысленного декаданса, и, как будто желая подчеркнуть свое отношение, перемыл всю посуду, за исключением вилки Таниэля, которую он воткнул в банку, словно для химической пробы. Таниэль шутливо толкнул его в бок и увидел его улыбку, отразившуюся в темном окне.
В саду, среди берез, от травы поднимались светящиеся шары. Он видел их в свою первую ночь здесь, но сейчас ему удалось разглядеть их поближе, и он обнаружил, что они окрашены в желтые и оранжевые тона. Время от времени один из них мигал, как будто между ними что-то передвигалось. Ребенок Хэйверли, вновь оставленный возле задней двери, тоже заметил это и разразился радостными воплями.
Таниэль поставил тарелку, которую вытирал:
– Что это?
– Светлячки.
– В Англии не водятся такие светлячки.
Мори вынул из кармана ключ. Как только он открыл дверь, блуждающие огоньки исчезли. Они все же вышли в сад и огляделись, но не нашли ничего, за исключением Катцу, пускающего пузыри в садовой лейке.