Лишь к вечеру Хемми собрал силы для бани. В пешей доступности от гостиницы было много разных парных. Их баня располагалась в старом дворце и напоминала общественные сауны Хельсинки 1970-х годов, когда Хемми учился в столице.
Тихие голоса эхом разлетались от кафельных сводов; здесь все были равны, из густого пара слышалось тихое кряхтение — турки наслаждались освежающим жаром. Перекинув через плечо тяжелые полотенца, Скутари и Хемми присоединились к остальным.
Хемми думал, вот турков считают грозным народом, захватив власть, османы проливали реки крови ближних и дальних народов. На секунду ему представилось, что он оказался в сауне с настоящими головорезами, но вскоре успокоился и подумал, что финны вполне сравнятся с турками по жестокости. Вспомнить ту же гражданскую войну, когда солдат противника расстреливали рядами на замерзших озерах и карьерах, а остальных морили голодом в лагере для военнопленных. На войне финн никого не щадит, убивает всех, кто встанет у него на пути. Но при финских морозах вражеская кровь недолго струится по сугробам. Некоторые так вообще замерзали живьем, как русские дивизии вместе со своими танками и балалайками в лесах Суомуссалми во время Зимней войны. А в Тридцатилетней войне финны, сражаясь под шведским флагом, перебили сотни тысяч жителей Центральной Европы. В общем, финн турку в жестокости не уступит.
Жар в турецкой парной был не хуже, чем в финской дымовой сауне. Правда, дыма не было, и пара больше, но тоже неплохо. Специалист по развитию хозяйства начал рассеянно размышлять, как бы устроить в финской сауне такую завесу из пара, чтобы создать атмосферу турецкой бани. А в турецкой на скользкий кафель добавить немного смолы — так обе сауны достигнут райского совершенства. Расслабленный Хемми тут же вспомнил, что планы эти ему не суждено воплотить в жизнь. Он просто усталый, ничтожный человечишко. Разумнее вообще наложить на себя руки, но даже на это у него сил не осталось.
Хемми заметил, что Скутари вылил на свои густые черные волосы очень много шампуня, целую пригоршню. Мог бы сэкономить, мрачно подумал специалист по развитию хозяйства. Пилот был еще молод, лет тридцати, тело мускулистое и блестящее, насколько можно было разглядеть под зарослями черных волос на теле и сквозь стену густого пара. Турецкому акробату дряблый пузатый финн не конкурент.
Вечером Скутари заманил Элстелу в ночной клуб, где они поужинали и отведали по рюмочке местного алкоголя. Турок угощал, у него же теперь были деньги. Звон бубнов и танец живота ненадолго вернули Элстелу к жизни, прогнав на некоторое время грусть из сердца. Хемми представлял себе на месте турецких танцовщиц Миллу Сантала, что вышло вполне естественно. Правда, Мимми Лильероз с ее габаритами смотрелась бы в стамбульском ночном клубе еще колоритнее.