— Возможно, из-за того, что ты слишком боишься обязательств, — парировала Робин. — Ты женился на мне только потому, что иначе я тебе не досталась бы. Но прелесть новизны скоро прошла!
Серые глаза не отразили никаких чувств.
— Она бы продлилась намного дольше, если бы ты демонстративно не хлопнула дверью.
— Я хлопнула дверью, по твоему неудачному выражению, из-за того, что не собиралась делить тебя с другой женщиной! Или правильнее будет сказать — с другими женщинами? — Робин была настолько возмущена обвинением Пола, что не могла более сохранять самообладания. Глаза пылали зеленым пламенем, ногти впились в ладони, и она с трудом сдерживала желание ударить по худощавой твердой щеке. — А чего ты ожидал? Что я похлопаю тебя по плечу и скажу «так держать»?
На какое-то мгновение в серых глазах вспыхнул ответный огонь, под утренней щетиной заиграли желваки, но затем лицо Пола вновь расслабилось, и он коротко пожал плечами.
— Открылись все шлюзы ее чувств, да?
Робин знала, что он намеренно использовал клише: камешек в ее огород.
Возможно, она и впрямь злоупотребляла в своих работах подобными выражениями. Но успех есть успех, в каком бы жанре его ни достичь.
— Ты прав, — сказала она, беря в руки себя, а также нож и вилку. — Нет смысла разгребать потухшие угли.
Несколько минут назад Робин умирала от голода, а сейчас давилась едой.
Пол же ел с удовольствием, по-видимому, мало смущенный перепалкой. Но разве она когда-нибудь могла надолго проникнуть за завесу непроницаемости, которой он себя окружал? Разве он когда-нибудь открыто и непосредственно выражал свои чувства? Пол женился на ней потому, что этого требовало его мужское самолюбие, а вовсе не по любви. Он не узнал бы любовь, даже если бы столкнулся с ней нос к носу!
Только когда они закончили есть и перешли к кофе, Робин почувствовала себя достаточно успокоившейся, чтобы продолжить разговор.
— Как ты узнал, где я нахожусь? — спросила она.
— Связался с твоей матерью, когда самостоятельные поиски не увенчались успехом. Она навела меня на след.
Видимо, в надежде их на воссоединение, подумала Робин. Ее мать всегда была высокого мнения о Поле — высокого до такой степени, что не могла решить, на чьей она стороне, когда дело дошло до разрыва.
— Ты бы мог просто позвонить, — заметила она.
Серые глаза сохраняли спокойствие.
— Это не телефонный разговор.
— Хочешь поговорить о разводе? — ровным голосом спросила Робин.
Несколько мгновений Пол молча рассматривал ее, а затем все с тем же непроницаемым лицом ответил вопросом на вопрос:
— С какой стати ты решила, что я захочу развода?