— Это мы уже проходили. Я не намерен выслушивать одно и то же. Если мы начнем все сначала, то именно с этого момента.
— Начнем сначала?! — Робин в изумлении уставилась на него. — Если ты хоть на мгновение подумал, что я…
— Ты меня не дослушала. — Пол по-прежнему казался абсолютно спокойным. — Для этого есть очень веские причины.
— Назови хотя бы одну! — потребовала она.
Серые глаза будто ощупали ее лицо, не пропустив ни единой детали, а затем опустились ниже, на верхнюю половину тела, не скрытую столешницей. И когда взгляд остановился на возвышениях грудей под свитером, его рот растянулся в улыбке.
— Полагаю, что это очевидно. Я по-прежнему хочу тебя, Робин. И никогда не переставал хотеть.
— Но я не хочу тебя!
Бессовестная ложь! Горячий ток крови по венам, гулкие удары сердца, отдающиеся в ушах, напряжение, сковавшее тело, были слишком явными признаками охватившего ее возбуждения. Она неловко поднялась, вцепившись в столешницу с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
— Я бы не вернулась к тебе, даже если бы мы остались последними людьми на Земле!
— Тебя бы заставила твоя гражданская совесть, — заметил Пол, удивленный ее горячностью. — Это был бы единственный способ восстановить популяцию.
— Я бы скорее ограбила банк спермы, чем позволила тебе приблизиться ко мне! — выпалила она, не заботясь о том, насколько смехотворно ее возражение.
— Существует такая вещь, как перебор, — сухо заметил он. — Простое «нет» прозвучало бы намного убедительнее. — А это…
Пол встал одним ловким движением, подчеркнутая неторопливость которого не могла скрыть его цели. Сердце Робин забилось с новой силой. Она отпрянула, но не слишком далеко, поскольку помешал стул, стоявший за спиной.
— Немедленно прекрати! — приказала Робин. — Что бы ты ни затевал, прекрати сейчас же!
— Никаких затей, — сказал он. — Когда слова бессильны, остается только действовать. — Пол перехватил кулак, направленный в его челюсть, прежде чем тот успел войти в соприкосновение с ней, и покачал головой с насмешливым осуждением. — Оставь свою театральщину. Это жизнь.
Поняв тщету дальнейших словесных и физических протестов, Робин подчеркнуто вяло подчинилась, когда Пол заключил ее в объятия, и решила просто ничем его не поощрять. Вот только плоть в отличие от решительно настроенного разума отказывалась подчиняться. Она осознала это, почувствовав безошибочный трепет внутри при прикосновении к подтянутому мускулистому телу. Тепло его ладоней на спине, казалось, прожигало насквозь одежду и опаляло кожу. Руки опускались все ниже и ниже, до тех пор, пока не прижали Робин к отвердевшему свидетельству его мужественности. Глаза следили за ее лицом, отмечая непроизвольную реакцию.