Пол усмехнулся.
— Ничего, справимся. Может, закажем пиццу по телефону?
Уэнди улыбнулась в ответ.
— Здорово!
— Пойду, приготовлю кофе, пока вы этим занимаетесь, — сказала Робин, вдруг почувствовав себя посторонней.
— А вы не сказали, с чем хотите пиццу, — заметила Уэнди.
— Ах да… с сыром и шампиньонами. — Это было первое, что пришло ей на ум, — еда сейчас совсем не интересовала Робин.
Бутерброды, которые она приготовила раньше, показались ей несъедобными, и Робин выбросила их в ведро, а затем тщательно вытерла стол, прежде чем заняться кофе.
Так дальше продолжаться не может, со вздохом решила она. Имеет значение только будущее, а не прошлое. Если они собираются возродить семью, о подозрительности нужно забыть.
О чем бы ни думал Пол, это не сказалось на его аппетите. Они с Уэнди смели все подчистую, пока Робин с усилием заталкивала в себя один кусок. Эти двое уже настолько сроднились, подумала Робин, словно давно знакомы. Ничто не должно омрачить их отношений!
Отправленная в постель Уэнди протестовала лишь для порядка. Робин ждала, когда Пол начнет разговор, но тот, удобно откинувшись в кресле и заложив руки за голову слушал оркестровую пьесу, которую передавали по радио.
Не выдержав, она первой нарушила молчание:
— Нам нужно поговорить, Пол.
— О чем? — спросил он, не открывая глаз.
— Ты знаешь о чем! Прости меня за то, что сделала поспешные выводы. Мне бы следовало знать: ты не можешь быть столь беспечным.
Он растянул губы в невеселой улыбке.
— Спасибо.
— Но у меня есть и другие причины не доверять тебе, — упрямо продолжала Робин.
Он открыл глаза, но выражение его лица не изменилось.
— И какие же?
Теперь найденная улика казалась Робин незначительной, но отступать было поздно.
— Начать хотя бы с того утреннего телефонного звонка. Кто-то явно не ожидал услышать женский голос, набрав твой номер. А еще эта серьга в ящике твоего стола…
— И? — поторопил ее Пол, когда она запнулась.
— Все, — с неохотой признала Робин. — Я понимаю, что это звучит неубедительно, но…
— Но для тебя вполне достаточно, если учесть твое недоверие ко мне, в котором я сам виноват. — Его голос звучал спокойно. — Не знаю, кто звонил тогда утром, но не исключаю, что это могла быть Эдна, пытавшаяся снова посеять между нами раздор. А что касается серьги… — он помедлил и грустно усмехнулся, — это память о девушке, которую я любил и потерял.
У Робин перехватило дыхание.
— Кто она?
Ответа не последовало. Пол просто поднял ее с кресла, и ее захватили более сильные эмоции, нежели смутные подозрения.
Много позже Робин сказала:
— Не пойми меня превратно, но это не моя серьга хранится в ящике твоего стола.