— Как это? — удивился Димитрий.
— Он ее бывший парень.
При этих словах юноша почувствовал, как его обдало жаром. Бывший парень? Вот, значит, почему она ринулась на задание! И была такой озабоченной, потому что еще в него влюблена! Ему самому показалось нелепостью, что он испытывает ревность, в то время как Лана находится в руках фанатиков, способных на самое худшее… но Димитрий не мог выбросить эти мысли из головы.
Лювна подробно рассказала об обстоятельствах, вынудивших их немедленно вмешаться, и о причинах, по которым Лана предложила свою помощь, а также о том, при каких условиях она внезапно исчезла из их поля зрения.
— Микаэль должен был знать о существовании другого выхода из бара и расставить там своих людей.
— На подготовку операции было всего полчаса. К тому же встреча планировалась в другом баре. Они изменили место в последний момент.
— Как раз это и должно было насторожить.
— Ты несправедлив.
— Да нет, я просто мыслю здраво. Кстати, если бы я не вмешался, на данный момент вы оставались бы в полном дерьме.
— Микаэль — лучший из всех нас. Жизнь каждого воспитанника для него дороже, чем его собственная. Не стоит до сих пор держать на него зла.
Димитрий пожал плечами и прислонился лицом к стеклу. Местность все еще была погружена во мрак. Мысли его тоже. Дурное предчувствие не давало покоя. А его интуиция, увы, почти всегда срабатывала. Как и в тот вечер, когда он узнал про свою мать. Вечер, когда он решил, что навсегда возненавидит Микаэля.
Парень, который пытался урезонить Яса, принес воды.
Наклонившись над Кевином, он заставил его сделать несколько глотков.
— Помоги нам, Хилиес, — прошептал тот, утолив жажду, — у них окончательно крыша поехала.
— Прости, но ты сам во всем виноват.
— Ты же видел, на что они способны, — проговорил Кевин, морщась от боли. — Я хотел найти для себя совсем другой ислам, настоящий, а не то, во что они его превратили. Уверен, что и ты думаешь так же.
Хилиес, ничего не ответив, повернулся к Лане и тоже дал ей воды. Она стала пить, старясь поймать его взгляд, но тот все время отводил глаза. Девушка поняла, что Хилиес — слабое звено и, возможно, он — единственный шанс отсюда вырваться. Она постаралась вспомнить занятия в Институте, посвященные способности убеждать. Что следовало сказать или сделать сейчас? Потерянная, запутавшаяся в обилии непредвиденных событий, она предпочла искренность.
— Ты — другой, не такой, как они, я это увидела по твоим глазам. Тебе не понравилось то, что ты здесь видел. И не по нраву, что они сделали с Кевином.
— Заблуждаешься.