— Беспокоюсь. Хочу знать, с кем предстоит иметь дело. Ведь я играю по-крупному… — сказал Хилиес, стиснув челюсти.
— Ладно, ладно тебе, не переживай.
Обстановка осталась напряженной. Впереди, скорее всего, их ждала нелегкая борьба. Лана безраздельно верила Микаэлю и его сотрудникам, но пройдет какое-то время, прежде чем они прибудут на место. А их мучители, безжалостные и опасные, очень спешили. Кто знает, будет ли им отпущено это самое время?
* * *
Вскоре послышался какой-то шум. Он доносился снаружи. Лана была накрепко привязана к стулу и не могла подойти к заколоченному окну. Кевин забылся — боль и усталость взяли верх, а Хилиес вернулся к своим сообщникам, чтобы отслеживать развитие ситуации, как сказал он пленникам. Дом погрузился в странную тишину, давящую и тяжелую, предвестницу неизбежной трагедии. Так, по меньшей мере, воспринимала Лана это напряженное затишье, которое неожиданно было нарушено непонятным звуком.
Доносившееся снаружи легкое поскрипывание послышалось снова.
— Кевин! — позвала она глухим от страха голосом.
Юноша вздрогнул, открыл глаза и, вспомнив, где он находится, быстро приподнялся.
— Там кто-то есть, — сказала девушка, показывая на окно.
С постели, к которой он был привязан, Кевин мог видеть лишь кусочек внешней стены дома.
Одна из деревянных планок, которыми было заколочено окно, сдвинулась.
— Кто-то пытается снять доски, — прокомментировал он.
— Уверена, что это они, — прошептала Лана, которой это сообщение сразу придало сил.
— Вижу какую-то женщину, — обрадованно возвестил Кевин минутой позже.
С другой стороны окна Лювна знаком дала понять, чтобы он молчал. Из кармана штормовки она достала тюбик и, надев на него насадку, обработала его содержимым металлические багеты форточки. Подождав, пока коррозионное средство подействует, она осторожно, без шума, вынула стекло. Затем, просунув в отверстие руку, открыла оконный запор.
Легкий прыжок, и она очутилась в комнате, сопровождаемая Микаэлем.
— Лювна! Микаэль! — беззвучно проговорила счастливая Лана, когда те оказались рядом. На ее глазах тут же выступили слезы.
— Боже мой! — воскликнула Лювна, увидев раны ученицы.
Лицо Микаэля изменилось: челюсти сжались, а в глазах засверкала трудно сдерживаемая ненависть. Они тут же отвязали пленников и внимательно осмотрели раны Ланы и Кевина.
— Сколько их в доме?
— Было шестеро, но не знаю, все ли сейчас на месте.
— Кто нам позвонил?
— Один из завербованных — Хилиес. Удалось перетянуть его на нашу сторону.
— Почему он согласился?
— Ему не понравилось то, что они… творили. Мы пообещали, что вы ему поможете, когда все будет кончено.