Для беседы дядя Андрея пригласил меня в зал. Слово за слово и как-то у нас сложился душевный разговор. Владимиру Ивановичу, работавшему преподавателем в одном из техникумов города, оказалось сорок пять лет. Ему уже тоже порядком надоело нянчиться с бесшабашным племянником, но в память о матери Андрея, родной его сестре, которая несколько лет назад погибла в автомобильной аварии, он поддерживал его материально, наставлял на путь правильный, но пока безрезультатно. Андрей дважды уже отбывал срок и похоже и на этот раз не очень думает о своей дальнейшей жизни, одни только пустые клятвы и обещания начать с начала, с чистого листа. Владимир Иванович был в сильнейшем расстройстве перед памятью сестры. Что делать? Дальше это терпеть и снова ему помогать во всем? Когда он возьмется за ум? Я его внимательно выслушал и мог только одно сказать, что за этот его побег добавят срок, и он это знает, значит знает, на что шел. И отсюда, по-моему, ему все до лампочки: и ваши переживания, и помощь, все это в прошлом, он живет только настоящим. Поэтому лучше, чтобы все оставалось как есть, и ему добавят срок только за побег, то это еще мелочь, но если, как говорят, он «наломает дров», то может и не выйти совсем, то есть пожизненно.
Пока он «чистый», лучше самому сдаться, добровольно. «Ну что же, сам он не придет, а забирайте-ка вы его, так будет всем лучше и ему в первую очередь, — выпалил Владимир Иванович. — Он мне сегодня звонил и находился на такой-то железнодорожной станции, на окраине города, где встретился со старой знакомой, она там работает кассиром. Все вам высказал, как камень с души снял, аж легче стало, а там жизнь нас рассудит. Ему же, безголовому, лучше делаю, пока не раскрутился на всю катушку».
Я его хорошо понимаю, но спасибо в таких случаях не говорят. Наверное, это самый лучший выход из этого положения, ведь зоны ему все равно не миновать. Как говорят: «Раньше сядешь, раньше выйдешь».
Подо мной был 469-й уазик, я сел и захватил с собой нашего опера Юру Ларина, и сразу туда — на станцию. По дороге обговорили свои действия по задержанию Андрея. Так оно и произошло, как говорил Владимир Иванович: Андрей с кассиршей пили чай в служебной комнате, когда мы с пистолетами наперевес залетели туда, чем, наверное, изумили кассиршу, молодую женщину. Андрей без промедления поднял руки, встал из-за стола. Одет он был хорошо, выглядел свежо, в кармане пачка пятирублевок, но на лице было недовольство, что чай допить не дали, а так не удивился, видимо, ожидал в скорости. Браслеты я на его руках защелкнул, то есть свою работу выполнил, напрасно никого не обидел, а кто что заработал, то и получай, жизнь продолжается.