Выбрал время, когда у охранника выходной. Подождал. А стояла середина лета, и все кругом росло и благоухало в зелени. Покараулил возле его двухэтажки, отозвал в сторону гаражей. Олег сразу в лице изменился — побелел — почувствовал неладное, но не струсил, а пошел с ним. Пришлось снова спросить о долге, а вдруг, но чуда не случилось, и Николай врезал от всей души в лицо охранника. Того, как ветром пушинку, унесло, упал в глубокий нокаут как в боксе. Подошел, наклонился над ним, проверил пульс на шее. Пульс слабо, но пробивался, значит, живой, оклемается. В горячке решил не возвращаться в колонию, добавят по полной. Свидетелей по деньгам нет и расписки тоже нет, а надо было взять. Сейчас ругай себя, не ругай, уже ничего не изменить, поэтому, исходя из того, что есть. А есть полуживой охранник и я, глупец. Так рассуждал Николай Н.
Далее в эту историю волей-неволей включаемся мы — розысиники. Это уже пошла наша работа. Уже многие мои коллеги по работе отдежурили под палящим солнцем у памятника летчику-герою в областном центре на окраине города.
Почему здесь? А дело вот в чем. У Николая в отряде год назад откинулся или освободился его закадычный друг по отсидке Юра И. Так он тоже «правильный мужик» и может положительно повлиять на Николая. А Николай, по его понятию, если на свободе, то рано или поздно навестит его. Это стопроцентная гарантия. Вот и нам пришлось поверить и выжидать у памятника появления Николая. А Юра нам объяснил сразу, чтобы мы не «пасли» его понапрасну и не следили за домом и родней. «Мы с ним посидим, потолкуем, в общем, не мешайте, а ждите у памятника, мы туда вместе подойдем. Но как скоро, я этого не знаю». Вот мы по очереди тут и расположились с газетами и журналами. Я Юре поверил, такие не станут зря нам голову морочить, поэтому терпеливо изо дня в день сижу и поджидаю их обоих. Ровно от памятника герою-летчику, вдоль коллективных садов с одной стороны и пятиэтажек с другой, идет и просматривается асфальтированная дорога от главного входа в эти сады. Вот на этой-то дорожке я их и должен был увидеть. А так и произошло.
День стоял пасмурный, и я был один и в легкой курточке-ветровке. Их я заметил еще издали. Конечно, по этой дороге и машины ходят, и люди, и парами, и в одиночку Ходят много, но их я узнал сразу Небольшой Юрий и рослый Николай шли рядом, в мою сторону. Как оказалось, Юрий уже предупредил его, что мы будем ждать их в этом месте, и что Николай понимал, что этого события — ареста, ему не избежать. А дальше себе срок добавлять ни к чему. Я вышел навстречу и, когда оставалось метров двадцать до них, попытался расстегнуть ветровку, но Николай понял меня и спокойно произнес: «Не надо ствол! Я сам пойду». Юра сразу же отошел, а мы с Николаем, я чуть поодаль, дошли до участкового пункта на поселке. Я в рапорте указал, что Николай Н. добровольно сдался власти, не оказав никакого сопротивления.