— Разрешите мне попробовать, — сказал Борис, кивнув на штабеля досок.
— Попробовать! — взорвался бригадир. — Это не манная каша.
— Догадываюсь!
— Болтун! Беги за Митей! — приказал Колотов.
— Куда?
— Куда угодно: на квартиру, в пивные, но без него не возвращайся.
Точкин, наверно, ответил бы дерзостью, если бы не набежала невольная улыбка: бригадир готов был разорвать на куски Прыщова, но тем не менее называл его ласково — Митя…
Борис вернулся без Прыщова — тот находился в вытрезвителе.
Не успел Колотов переварить это сообщение, в бригаду прибыл начальник строительного управления Леша Иванчишин, как дружески звали его подчиненные за жизнерадостность, кипучую энергию, за то, что выдвинулся из их же рабочей среды, за то, что он бывший старшина, пограничник. По его мрачному виду все поняли: Леша уже знал о ЧП в бригаде. Он сделал полуокружный жест, приглашая всех собраться около него.
— Кто умеет держать в руках плотницкий инструмент?
— Я, — отозвался Точкин.
— За опалубку возьметесь?
— Попробую.
— Действуйте!
А о Мите ни слова, будто его не было на свете. Борис подивился, но позднее додумался: говорить о Прыщове — значит бить бригадира, а Леша, видно, не хотел этого.
К Борису подошел бетонщик Тимофей Бобров. Он был года на два старше Точкина, славился невозмутимым характером и недюжинной силой, к бетону прикипел, не уставал доказывать: вся сила в фундаменте. Обижался, что люди видят только то, что на поверхности, не понимают: не будь в земле литых бетонных плеч, не будет и надстройки. Бобров имел третий разряд, мог бы по практике сдать на четвертый, но не хватало теоретических знаний, которые оказались для него тяжелее бетонного фундамента. Он добродушно спросил Точкина:
— Ты, того, не хвастанул перед начальством насчет опалубки? Дело мудреное, можно зараз несколько самосвалов бетонного раствора загубить.
— Помогите.
Точкин развернул чертеж, но Тимофей отмахнулся:
— Ты уж тут сам колдуй, а я подсоблю притащить столбы, доски, распилить, подать, поддержать, подсыпать. Словом, что тяжелее — на мой хребет наваливай.
Они забыли про обед. Бобров хотя в чертежах не очень разбирался, но, какой крепости должна быть опалубка, знал твердо. Удивляла Бориса позиция бригадира: несколько раз заглянул в котлован — и ни слова. То ли ждал, когда опалубка развалится и он погонит взашей непрошеных мастеров, то ли начальник управления приказал не вмешиваться в их работу.
И действительно, когда опалубка была готова, в котлован спрыгнул Иванчишин, придирчиво осмотрел сооружение, вроде бы остался доволен, но все же спросил: