гвоздик теллуровый, золотые фантики от конфет. Постель вся помята, изъерзана. Одна подушка на полу, другая посередке. Видать, подкладывал иностранец подушечку под херувимчика, чтобы отлюбить поудобнее. Опустилась я на колена, да в ту подушечку лицом. Так и стояла.
— Роботы!!! — завопил Керя-машинист так, что услыхали в третьем вагоне.
Екнули-торкнули сердца: психическая!
Хоть и дожидались атаки давно, а крик по всей братве мешочной против шерсти пошел.
Ощетинились враз:
— Роботы-ы-ы!
— Рабата-а-а-а!!
— Анасферы!!!
Бздык-паздык. Бац-перебац.
Повскакал второй вагон тамбовский, зарычали в первом, орловском. А третий, воронежский, самый стремный, и пугать не надо — белогорцы и так ко всему готовы.
Кинулись каждый к своему железу.
Мартин к пулемету прикипел, Макар засадил обойму в винтарь:
— Атанда-а-а-а!!
Разнеслось-загремело по вагонам. А вагоны уж — враскачку, баркасом.
Топот-гопот.
— Аити-и-и-и-иль!
Заклацали.
Задергали.
Поприлипали к окнам — кто с чем.
А за окнами — степь. Марево. И просверк по горизонту, будто забор стальной кто поднял: цепь.
Роботы.
Широко идут. Охватно. Неводом. Потому как — много их, экономии нету.
Выдохнула братия мешочная, стекла потея:
— Анасферы!
— Шестая модель, рвать ее кровью…
— Те-ле-колу-мы-ы-ы-ы!!!
— Вешенки пустил, задрот керченский!
— Психической дождалися!
И голос Богдана, зычный, властный, покрывающий:
— Пад-нять стекла!
Защелкали защелки. Дула — в окна. Атанда!
— Машина, вперед помалу!
А паровоз и так помалу идет — на большой ход угля с самого Нальчика нету. Гружен состав под завязку: масло топленое, масло подсолнечное, сало, пшеница, соль, сельдь керченская, семечки, вобла. Товару-то! А паровозик — с конька-горбунка. Тут и малым-то как-нибудь допыхтеть… На мощную машину пожадилось сообщество мешочное — вчетверо цену задрали бандиты симферопольские, видать — с расчетом.
На ход тихий и расчет атаки психической. Да и роботы все безоружные — зачем товар дырявить, если цельным забрать нужно?
Богдан:
— Без команды не стрелять!
Но сдают нервы у мешочников:
— Ба-да! Ба-да! Ба-да!
Это в третьем вагоне воронежцы не выдержали.
Дюжину серебристых роботов сшибли. А толку? Сомкнулась цепь. Много звеньев-роботов в цепочке.
И не выдерживают тамбовские масловозы:
— Братва, пропали!
— Полундра!
— Амбец!
Но Богдан гасит паникеров как фитили. Кому — кулак в харю, кому — маузер в рот:
— Ступай на место, могатырь, а то из-за тебя все пропадут!
Других — под зады коленом:
— К бойницам, шмакадавы!
Подавлена паника на борту.
А роботы совсем уж близко. Сверкают на солнцепеке нестерпимо.
Богдан — маузер на приклад: