— Да и фиг с ним, я обычно так и купаюсь, — привычно соврала я, проверяя трусики. Слава богу, они были на месте. Хотя и были так вымазаны в ядовито-оранжевом креме, что, чтобы увидеть их, нужно было пристально всматриваться. Впрочем, стыда за свой обнаженный вид я не испытывала — как ни странно, но нанесенный на тело слой краски надежно защищал меня от мужских глаз, словно на мне был надет закрытый комбинезон.
Но моё мнительное подсознание тут же нашло новый повод для беспокойства. Интересно, думала я, кто из инженеров осмелился прикоснуться к моей обнаженной женской груди? Это было настолько нехарактерным для наших техномагов поступком, что я готова была поставить рубль против доллара, что грудь мне намазывала Рита.
В чём тут вопрос? Что более приемлемо — если твою грудь трогает мужчина или женщина? Вообще, чисто статистически, мою грудь чаще трогали мужчины, и мне это нравилось. В основном. С другой стороны, например, обыскивать нас должны люди одного с нами пола. Это считается более безопасным, но вот незадача — женские прикосновения мне неприятны. Так в какую версию мне нужно поверить? Что мою грудь в разгаре борьбы трогал ноунейм мужчина или Рита?
От этих, несомненно, важных мыслей меня отвлекла гудящая в рожок Посредник:
— Ну, как побегали? — радостно улыбаясь, спросила она. — А у нас тут официальная часть намечается.
— Ты нам зубы не заговаривай, подруга, — сказала я, добавив стали в голос. — Ты у нас тут одна бледнолицая осталась.
— Давайте отложим на пару минут, нам тут ОО названивает, — ответила она, раскрывая ноутбук.
Несмотря на яркий свет тропического полудня, на экране можно было разобрать интерьер рабочего кабинета ОО, расположенного, по легенде, на заброшенной фашисткой базе в Антарктиде.
Конечно, в это никто в здравом уме не верил — ОО не такой человек, чтобы в Антрактиде жопу морозить. Кабинет оборудован на одной из конспиративных квартир где-то в цивилизованных краях, и по вечерам ОО надевает гавайскую рубашку и идет наслаждаться простой жизнью человека среднего класса, без надоедливой охраны и репортеров. По крайней мере, так мне объяснила Посредник любовь ОО к театральщине дурного толка. Еще в самом начале нашего знакомства я задала вопрос о необходимости запирать ворота после того, как скотина разбежалась. В смысле, спросила, зачем ОО носит маску, если его фотографиями времен работы в полиции весь Интернет полон.
— Хо-хо, — ответила мне Посредник, — это во всех смыслах устаревшие фото. Даже я сейчас не знаю, как выглядит ОО. Он может притвориться кем угодно — мужчиной, женщиной, стариком, ребенком…