— Тебе это может понадобиться для твоего финансового отчета или еще для чего-нибудь.
— Спасибо, — поблагодарила я, зная, что он пожаловал ко мне совершенно с другой целью. У меня была квитанция об истраченных на поездку деньгах, поэтому все, что он дал мне, было совершенно ненужными бумажками. Я как раз начала готовить ужин.
— Оставайся и подожди, пока я закончу. Раз уж ты все равно пришел.
— Я посижу у тебя немножко, — ответил он, не поднимая на меня глаз. — Потом мне нужно будет уйти и заняться делами.
Пройдя на кухню, он сел за стол, а я стала дорезать красный сладкий перец, добавляя его к жарящемуся на оливковом масле рубленому луку.
— Ты знаешь, где стоит спиртное, — сказала я, продолжая помешивать лук.
Он встал и направился к бару.
— Раз уж ты рядом с баром, достань мне шотландское виски с содовой, — крикнула я ему вслед.
Промолчав, он вернулся на кухню и поставил бутылку виски на соседний столик.
Я высыпала лук и перец в. сковородку с тушившимися томатами, а затем стала поджаривать сосиски.
— У меня еще не готово второе, — извинилась я, продолжая готовить.
— Не обращай на меня внимания, обойдемся и без второго.
— Неплохо бы сейчас отведать молодого барашка, телячью грудинку или жареного поросенка, запивая белым вином, — сказала я, ставя на плиту кастрюлю с водой. — Я очень люблю мясо молодого барашка, но сейчас не могу предложить тебе ничего, кроме дежурного блюда.
— Может, тебе хватит резать трупы, могла бы открыть свой собственный ресторан.
— Спасибо за комплимент.
— Пожалуйста. С бесстрастным лицом он зажег сигарету. — Как называется это блюдо? — спросил он, указывая глазами на плиту.
— Это блюдо называется «Желто-зеленая лапша со сладким перцем и сосисками», — ответила я, выкладывая на тарелку сосиски. — Но чтобы по-настоящему поразить тебя, я назову это блюдо его настоящим именем, которое звучит следующим образом «le papardelle del Cantun-zein»[4].
— Не беспокойся, ты меня и без того поразила.
— Марино, — спросила я, заглянув ему в глаза. — Что произошло сегодня утром?
На мой вопрос он ответил вопросом.
— Ты кому-нибудь говорила о вашем разговоре с Весси насчет рубленой раны, сделанной с помощью зазубренного лезвия ножа?
— Пока что я сказала об этом только тебе.
— Трудно представить, как это Хильде Озимек удалось точно описать охотничий нож с зазубренным лезвием во время пребывания на стоянке зоны отдыха, куда ее привезла Пэт Харви.
— Это очень трудно понять, — согласилась я, выкладывая в кипящую воду томатную пасту. — В жизни есть много вещей, Марино, которые очень трудно понять и объяснить.