– И Ханна… Не знаю, может, в нее действительно вселился демон…
– Нет, не вселился, – протяжно и задумчиво произнесла Беатрикс. – Нам нужно о многом поговорить. Если бы выходные прошли по-другому, я, вероятно, стала бы действовать иначе и занялась оценкой состояния Ханны, о чем мы с вами говорили. Но, думаю, на это у нас нет времени.
– Что вы предлагаете? – спросила Сюзетта.
– Помните, в пятницу я сказала, что хочу кое-что посмотреть? Несколько лет назад ко мне обращалась семья, в которой тоже рос агрессивный ребенок. Ему нельзя было оставаться дома. В те времена я много занималась этой проблемой, а в пятницу позвонила в заведение, куда его поместили. На всякий случай, просто чтобы понять, есть ли у нас такой вариант. И, думаю, действительно есть.
Алекс наконец поднял голову. Сюзетта старалась прочитать выражение его лица. Она знала, что в глубине души он навсегда сохранит верность Ханне. Он питал к ней самые нежные чувства. Но как далеко супруг зайдет на этот раз? Поведение Ханны ранило его лично. Дочь предала его. Без помощи и вмешательства со стороны так дальше продолжаться не может. Сюзетта закрыла глаза, испытав облегчение оттого, что ее фантазии могут стать реальностью и Ханну хотя бы на короткое время можно будет отослать из дома, но не хотела, чтобы Алекс увидел ее радость и готовое вырваться наружу ликование.
– Вы хотите поместить ее в больницу? – спросил он.
– Да, в специализированное учреждение.
– Для душевнобольных?
– Совсем не того типа, что вы думаете.
– Ханна… она психопатка?
У него упал голос. Он поднес ко рту кулак и прочистил горло, стараясь держать себя в руках. Неужели это то, о чем он думал минувшей ночью? И их ребенок – жестокое чудовище, монстр?
– Я хочу в деталях объяснить вам мой предварительный диагноз и рассказать о «Маршз» – том самом учреждении.
Беатрикс встала.
– Мне нужно на минуту выйти на кухню, отменить десятичасовой прием и по-быстрому отправить в «Маршз» электронное письмо. Подождете меня? Я скоро.
Доктор не стала закрывать дверь, и они посмотрели ей вслед, когда она зашагала по холлу – хрупкая, как танцовщица, – и скрылась в жилой части дома. Сюзетта спустила с кушетки ноги, подвинулась и взяла Алекса за руку.
– Что думаешь о клинике? – спросила она.
– Не знаю. Нам пока ничего неизвестно. Я хочу сказать… Неужели все обстоит именно так? Похоже, что да. Только вот… ей семь лет. Почему она не может с нами жить?
– Не может, Алекс. – Сюзетта смягчила тон, понимая, что муж по-прежнему отстает от нее на несколько шагов. – Я думаю, что не может. Посмотри, что она со мной сделала. Мы не в состоянии с ней справиться…