Она поняла, что высматривать на зеркале грязные пятна было ошибкой: в нем женщина видела только себя. Она стащила перчатки. Пригладила волосы. Смыла потеки туши для глаз. Потом сняла пояс, подняла подол платья и посмотрела на заживающие шрамы. Три рубца, оставшихся после лапароскопии, каждый длиной в дюйм, расположенных в стратегическом порядке вокруг четвертого, подвергшегося трансформации: борозды рваной плоти больше не было; кожа туго натянулась, ее стягивала аккуратная линия стежков. Так было лучше – недостаточно для того, чтобы щеголять в бикини, но, может, в своем новом виде старая травма постепенно сойдет на нет.
О проблемах со здоровьем она рассказала Алексу на втором свидании, когда они устроили в парке пикник. После первого, ограничившегося кино и пиццей, они целовались, и она испугалась, что если дойдет до близости, его отпугнет шрам. Поначалу он не мог ничего понять, ведь его детство прошло в нормальном доме, но при этом слушал очень внимательно. Это приносило ей утешение, и Сюзетта впервые поведала историю своей жизни. Как в тринадцать лет у нее начались боли в животе, за которыми последовала практически непрекращавшаяся диарея. И ее мир по спирали устремился вниз.
– Мать от меня отмахнулась. Сказала, что с ней тоже было такое в моем возрасте. Гормоны.
– И… тебе так и не стало лучше? – спросил Алекс.
– Я перестала считать это состояние болезненным, приняв его как норму.
Но то, что они с матерью называли нормой, другие именовали болезнью Крона.
Она отгородилась от мира и стала бояться пищи: если перестать есть, может, желудку станет лучше? Но лучше не стало. В ночь накануне семнадцатилетия она лежала без сна, а ее внутренности переворачивались, вопя о своих проблемах. Время от времени ей в голову приходила мысль набраться смелости и остаться лежать, приняв медленную, мучительную смерть. Но вместо этого она разбудила мать.
По приезде в больницу та проделала свой лучший трюк: превратилась в самую заботливую мать года, не забыв прилично одеться и нацепить на лицо выражение родительской тревоги. Когда медсестра в приемном покое спросила, как давно у Сюзетты начались боли в животе, она ответила, что ночью. Мама в своем благопристойном образе согласно кивнула и заявила, что ей это показалось необычным.
– Я тут же привезла ее сюда.
Сюзетта не пожелала, чтобы мать присутствовала во время осмотра.
Пытаясь установить диагноз, врачи проникли во все девственные отверстия в ее организме. Подозревая аппендицит, сделали срочную операцию и обнаружили, что кишки в нижней части брюшной полости переплелись в узел. Когда она пришла в себя в темной комнате с трубкой в носу, с болью в области живота, не поддававшейся описанию словами, матери рядом не было.