– Что это?
Когда она пробежалась изумленным взглядом по творению дочери, из горла девочки вырвался пронзительный гортанный смех.
– Ханна, что это?
Мамин взор все быстрее и быстрее скользил по коллажу, охватывая причудливо одетые тела и еще одно, не похожее на другие, – ее собственное, обнаженное, уснувшее смертельным сном.
– Это сделала ты? Ты поэтому меня сфотографировала?
От маминой радости не осталось и следа. Голос родительницы звучал так, будто ее душили.
– Зачем ты так поступила? Здесь предполагается, что я умерла?
Ханна провела большим пальцем по горлу, свесила набок голову и плюхнулась замертво на кровать.
– Это не смешно! Где ты взяла все эти… Какой ужас… Зачем ты это сделала, Ханна? Ханна! Мари-Анн, черт бы тебя побрал!
Девочка вновь села, безмерно счастливая разделить выпавшую ей честь с подругой.
– Что с тобой?
Ханна закинула ногу на ногу и положила руки на коленку. Ангел. Мама заскрежетала зубами и приняла такой вид, словно у нее из горла рвался крик, но по дороге застрял во рту.
Она сорвала коллаж с мольберта. Ее на секунду охватило желание разорвать его пополам, но она сдержалась.
– Думаешь, папе это понравится? Считаешь, он будет тобой гордиться? Я все ему расскажу. О каждом произнесенном тобой долбаном слове, о лае, об этой гадости. Это все гвозди в твой собственный гроб, девочка.
Мама все еще тряслась, но все же высоко подняла голову и вышла из комнаты. Ханна услышала, как она ушла в их с папой спальню и закрыла дверь.
Девочка закусила нижнюю губу. Неужели она ошиблась в расчетах и мама действительно обо всем ему расскажет? Неужели папа на нее рассердится? Представить что-то подобное было трудно.
Ей в голову пришла мысль, замечательная, блестящая идея. Она сбросила желтый хлопчатобумажный кардиган и посмотрела на свои ладони. Потом схватила правой рукой левое запястье и с силой его сдавила. Ногти порозовели, она отпустила руку и увидела оставшиеся на коже белые следы от пальцев. Вскоре они сошли. Но идея все равно была хорошая.
Ханна закрыла дверь в свою комнату. Плевать ей на угрозы; она знала, что мама будет прятаться в своей спальне, пока ей не придется выйти и приготовить ужин, чтобы к приходу папы все выглядело нормально. У Ханны полно времени, чтобы обдумать следующий ход. А если мама начнет нести папе всякую чушь, только лучше.
Колготки должны сработать. Их было много, они лежали в шкафу аккуратной стопкой, сложенные в определенной цветовой последовательности. Она взяла пару эластичных белых, обернула их вокруг предплечья в виде жгута и потянула за концы что было сил. Ханна все тянула и тянула, напрягаясь и прилагая усилия, даже когда ее несчастная ручка побелела и стала неметь.