– Мне нравится ощущение этих вибраций. В один прекрасный день… Сейчас тебе в это трудно поверить… Мне жаль, если ты боишься, но когда пойдешь в школу…
Девочка злобно рявкнула.
– …все станет намного лучше. Как для нас, так и для тебя.
Ханна визжала и рычала, с каждым мгновением свирепея все больше и больше. Сюзетта с безразличным видом стояла перед ней, не проявляя к ее выходкам видимого интереса.
– Надо было взять с собой телефон и все это снять, а потом предъявить папе лишнее доказательство того, кем ты являешься на самом деле.
Ханна прекратила выть, но вперила в мать ненавидящий взор. Потом дернула головой, двинулась на Сюзетту и как можно шире открыла рот.
Мама отдернула руку, которая могла пострадать, а другую инстинктивно положила дочери на лоб, не подпуская ее к себе.
– Кусаться нельзя! Ты прекрасно это знаешь!
Ханна щелкнула зубами, но схватила только воздух и отчаянно завертела головой, пытаясь преодолеть сопротивление руки, которую мать выставила в защиту.
– Прекрати!
Из горла девочки вырывалось утробное рычание: яростный, грозный хрип. Ханна схватила Сюзетту за руку, применив новую тактику, чтобы подобраться ближе и укусить.
Мать отпрыгнула в сторону и замахала руками, пытаясь отогнать ее, как назойливую муху.
– Ханна! Ах ты, гребаная маленькая…
Сюзетта чувствовала себя достаточно сильной для того, чтобы в случае необходимости ее одолеть. Но боялась ошибиться и того, что дочери все же удастся вонзить в нее свои зубы. Ей вспомнилась гулявшая по Интернету страшилка о какой-то женщине и ее собаке. Однажды вечером дама перебрала спиртного и отрубилась, а пес, взявшись облизывать ее, чтобы разбудить, разволновался и не смог остановиться. Женщина лежала без сознания, а он все лизал ее и лизал. Вскоре ее кожа стала шершавой, а на носу выступила кровь, от которой животное возбудилось и в итоге обглодало ей лицо.
Она будто наяву чувствовала, как зубы Ханны вгрызаются ей в кожу и вырывают длинную окровавленную полоску плоти. Девочка-собака напирала на нее, а она пятилась, отбиваясь руками.
– Прекрати! – снова и снова кричала Сюзетта. – Рано или поздно ты окажешься в вонючем сумасшедшем доме! Тебе этого хочется?
Девочка-собака исчезла так же молниеносно, как и появилась. Сюзетта старалась унять сбивчивое, сдавленное от слез дыхание. Сердце в груди могло в любой момент остановиться. С языка готово было сорваться слово «ненавижу», хотя вслух она его так и не произнесла.
– Почему ты со мной так поступаешь?
Хрупкие плечи дочери опали, голова немного склонилась направо, и лицо приняло чуть ли не грустное выражение.