– Хочешь сделать собственного Ночного Бормотунчика? – спросил папа и откинулся на стуле, его лицо растянулось в улыбке, как у розового смайлика.
Ханна кивнула, сердце у нее в груди надулось так, будто собиралось вот-вот лопнуть.
– Очень ловко. Э-э-э… Надо бы оградить это от мамы.
Девочка настолько энергично кивнула, что даже подпрыгнула на коленках.
– В прошлый раз я сказал ей, что ты кое-что задумала, и это закончилось не очень хорошо. Я бы никогда не напечатал мамину фотографию, если бы знал об остальных. Ты поступила плохо, расположив ее рядом со всеми этими покойниками. А если у тебя есть мой пароль, это еще не дает тебе права злоупотреблять преимуществами работы на компьютере.
Ханна села, скрестила ноги, без особого энтузиазма взбила подушку и положила ее на колени.
– Может… я мог бы попросить ее пока здесь не убирать. Мы скажем, что ты можешь сделать это сама. Как думаешь, сработает?
Девочка закусила губу. Висячий замок был бы лучше, но она согласилась. Папа уложил ее обратно в постель и покрыл поцелуями лицо.
– Lilla gumman… Я знаю, ты хочешь иметь друзей. И они у тебя действительно могут появиться – маленькие девочки и мальчики. У меня есть друзья, каждый день мне нравится ездить на работу и встречаться с ними. А потом возвращаться домой и видеть тебя и маму. Это как ходить в школу. Ты отправляешься туда повидаться с друзьями, а потом приходишь обратно домой.
Ханна тряхнула головой и закусила край простыни. Он осторожно вынул ткань у нее изо рта и разгладил.
– Я знаю, тебя это тревожит, новые места поначалу могут даже пугать, но там ты найдешь друзей. Договорились? Проявишь храбрость ради папы?
По правде говоря, она не хотела его разочаровывать, но и объяснить, почему не хочет ходить в школу, тоже не могла. Попыталась кивнуть, но лишь подняла глаза на потолок. Ей хотелось друга, похожего на батат в вязаных небесно-голубых шортиках. Ночного друга. Друга уродливого и надломленного.
Которого, если надоест, можно разобрать на части.
Папа еще трижды поцеловал ее в щеку.
– Jag alskar dig.
Она тоже его любила. Очень-очень-очень.
* * *
У девочки из книжки на потолке сияли приклеенные созвездия, и Ханне хотелось таких же. Может, включить их в список подарков к Хануке? Было бы приятно смотреть на них ночами, если не удается сразу уснуть. Когда она думала о школе, у нее в голове возникали самые разные мысли, одна причудливее другой. На этот раз мама была настроена категорично, и это, похоже, было делом решенным. Ханна подумала о червях, ползающих по гниющему телу кролика, когда-то выглядевшего просто восхитительно, а теперь превратившегося в грязь, запекшуюся кровь, воняющие глазные яблоки и потускневший мех. Все это жрали черви, ням-ням, ням-ням. Потом перед мысленным взором возникла другая картина: армия муравьев, тащивших щедрое угощение. Кусочки хлеба, липкие красные леденцы «тутси попс» и отрубленные пальцы. Все эти образы ее пугали, она понятия не имела, откуда они взялись, и не умела их прогнать, чтобы они оставили ее в покое.