Кто-то подарил ему жизнь. Спайк не знал кто этот «благодетель» и знать не хотел. Он всё равно уже умер. Нет, физическое тело всё ещё жило. Сердце билось и голова чего-то соображала, но прежнего Спайка не было. На его месте появился другой человек. Вместо неисправимого романтика и наивного парня появилось чудовище. Спайк понял это, когда его отравляли на Агор. С пустой головой, совершенно ни о чём не думая, в сопровождении конвоя, он прошёл по коридору корвета и вошёл в четырёх местную камеру. Дверь закрылась, замки клацнули и он остался в компании уголовников.
Во время следствия и после суда, его держали в одиночке, а тут — люди. Радоваться бы, да что-то не хотелось. Спайк посмотрел на них и молча пошёл к своей койке.
— О! — поднялся худощавый парень и в полупоклоне развёл руками, — террориста подсадили!
Видимо, он исполнял роль шута. Все засмеялись. Самый рослый и здоровый поднялся с места и преградил ему путь:
— Здороваться надо.
— А ему в падлу, — подал голос третий.
Проход был закрыт и Спайк остановился.
— Дай пройти, — сказал он бесцветным голосом.
Уголовник осклабился:
— А, пожалуйста?
— Пожалуйста.
— Смотри, послушный какой, — он оглянулся на сокамерников, — ты все желания исполняешь, или как?
Спайк больше не стал разговаривать. Не размахиваясь, с самым невыразительным видом, он ударил уголовника в живот. Уголовник согнулся и раззявил рот, силясь вдохнуть воздуху. Спайк ударил его второй раз и сразу переключился на остальных. Через три секунды, все три уголовника лежали на полу. Спайк переступил через них и с прежним невыразительным видом, взобрался на свободную койку. Улёгся на спину и прикрыл глаза.
Вот так штука! Он первым напал на человека. Это действительно было странно. Раньше никогда ничего подобного не бывало. Ни в детдоме, ни в школе, ни к Академии. Он никогда первым не бил. Да и вторым — тоже. Если его били и получали в ответ, то не от самого Спайка, а от кого-то из его друзей. В школе это был Гарри Клестарка, который своими мощными кулаками оберегал его от врагов. И Спайк, без малейшего смущения бегал к нему за помощью: «Гарри, — говорил он, утирая то слёзы и что-то склизкое из под носа, — меня бьют». Гарри бросал свои дела и шёл разбираться. Иногда, в результате этих разбирательств, на его лице появлялся синяк, или два, а случалось, что и всё его лицо опухало и приобретало фиолетовый цвет. Гарри это не смущало. При следующем случае, он поднимался и шёл разбираться с очередным обидчиком. Кулаки у него были огромные. В классе он был самым мощным пацаном. Мог шутя подхватить двух девчонок на плечи и под всеобщий визг, унести на два этажа выше.