Один случай настораживал нас. К железнодорожникам Курту и Эймеру пришел какой-то человек и просил их помочь ему связаться с партийным руководством. Человек этот заявил, что он из Брно. Он произвел хорошее впечатление, однако товарищей удивляло: почему он обратился к ним. Гость ответил, что ему рекомендовали связаться с ними их коллеги, железнодорожники, и назвал нескольких.
Товарищи решили действовать согласно правилам конспирации и не сказали ему ничего определенного, лишь пообещали попытаться что-нибудь сделать. Пусть, мол, через какое-то время он снова наведается к ним.
О своем госте они немедленно сообщили руководству.
Товарищ Молак одобрил их действия и дал свое согласие на предстоящую встречу, оговорив только, что идти на нее ни в коем случае одному нельзя, необходимо обязательно вдвоем. В назначенный день на встречу пошли Молак и Фиала, выполнявший обязанности инструктора по Моравии. Были приняты соответствующие меры предосторожности.
Из Брно прибыли три представителя. Товарищ Молак поначалу говорил с ними об общей обстановке. Упомянул о том, что с Брно и Моравией вообще нет связи и что очень важно ее восстановить. В беседе не возникало никаких разногласий, но Молак не мог избавиться от ощущения, что что-то его настораживает. Он высказал опасение, что железнодорожники и Фиала попались на удочку гестапо. Мы вновь проанализировали все детали и решили послать Тонду и Фиалу в Брно разведать обстановку. Если она окажется благоприятной, Тонда должен был остаться в Брно в качестве инструктора по Моравии[21].
Из рассказа товарища Молака я понял, что коммунисты проделали огромную работу. Конечно, задачи, поставленные перед нами московским руководством[22], имели такое значение, что я счел необходимым вновь и более подробно обсудить целый ряд вопросов с товарищем Молаком.
Следовало посоветоваться по всем проблемам и на заседании Центрального Комитета. Уезжая из Бероуна, я пообещал Й. Молаку вскоре снова быть здесь.
Итак, можно было послать в Москву первое сообщение. Через Остраву и Польшу я информировал товарищей из Заграничного бюро ЦК в Москве о том, что члены II подпольного руководства товарищ Зика, братья Сынеки и другие казнены. Организован и действует новый Центральный Комитет, возглавляемый товарищем Молаком. Как мне стало позже известно, Москва получила мое сообщение.
Возвратясь в Прагу, я до поздней ночи проговорил с товарищем Шнейдером. В то время я все еще жил у него. Прежде всего меня интересовало, что за это время произошло в Праге, но ни о каких новых событиях Шнейдер не знал. Я в общих чертах обрисовал ему обстановку в Бероуне. Узнав, что руководство партии существует и действует, Шнейдер очень обрадовался. Я всецело доверял ему, и поэтому спросил, знает ли он Йозефа Молака. Шнейдер ответил утвердительно, добавив, что на него можно положиться полностью.