Ладно, с этим определились. Теперь вперёд налаживать контакты с туземным населением!
– И что теперь? – спросил я. – Убить тебе меня не позволили. Может теперь всё-таки поговорим?
– О чём мне говорить со слугой врага?
– Вот заладила! Слуга врага! Предатель! Я вообще не понимаю о чём ты говоришь! Хотя бы объясни кто такие Ткачи и почему я предатель? Раз уж твой Инту отказался принимать жертву.
Она всё же повернулась ко мне. Губы её предательски подрагивали, глаза наполнились вот-вот готовой сорваться влагой.
– Ты правда не знаешь кто ты?
– Да как тебе сказать… – буркнул я в ответ, с трудом сдержав рвущийся наружу ответ в стиле Тони Старка: “Попаданец, маг и пророк!” – Большую часть времени знаю. Но когда мне вот так ставят вопросы, начинаю сомневаться в этом знании.
Лучше бы молчал! Только что обиженно дрожащая губа презрительно изогнулась, а взгляд облил ненавистью. Хорошо хоть рука за ножом не потянулась.
– Послушай… – Господи, как беспомощно-то прозвучало! – Я пленник, как и ты. Паписты похитили меня, когда я возвращался домой. Напали на моих друзей, положили кучу народа, только чтобы меня заполучить. Тот мрачный тип, который ходит за мной тенью, он умеет глушить дар. Привезли сюда… Я не в кандалах и не в подземелье только потому, что пророческий дар нельзя подчинить силой. Вот они и стараются со мной договориться. А не смогут – убьют. Потому что для них лучше мёртвый пророк, чем не подконтрольный им.
– Ты пророк?
– Я уже говорил.
– Но я же чувствую кровь Инту в тебе! Ты Ткач, я не могла ошибиться!
– Кто такой Ткач?
Инка пожала плечами, мол, ну очевидно же!
– Правитель. Провидец.
– Пророк.
– Нет! Пророки у врага!
Я чуть не расхохотался, настолько по-детски прозвучал её ответ. Вечный спор про “наших разведчиков” и “ихних шпионов”. Но не стал, конечно же. Что я, совсем уж дурак, рушить только возникшее настороженное?… Ну пусть не доверие, но ведь и не враждебность уже!
– Чем отличаются пророки от Ткачей?
Девчонка задумалась. Надолго, надо сказать, видимо, сложным вопрос оказался. Причём, тут к бабке не ходи, самое непростое, что она сейчас решает, это говорить мне правду или нет. Решив, видимо, что католикам и так всё хорошо известно, ответила:
– Пророк видит будущее. Вероятности, стремящиеся к воплощению. Ткач создает вероятности.
– Взаимодействует с информационным полем? – уточнил я после недолгого молчания. – В смысле, воздействует на него?
Куава кивнула. И совершенно не по-жречески шмыгнула носом.
– Интересно… – протянул я. Но к этому мы ещё вернёмся. Кинул взгляд на часы, не обнаружил их, чертыхнулся. – Слушай, а тут как время идёт? Я к тому, что видят сейчас наши надзиратели.