— Левка, тебе же там помогут. — Попыталась я его вразумить.
— Мам, пока мне только ты помогаешь. И дома я себя спокойнее чувствую. Они у меня там медведя забрать пытались. — Он расстегнул рюкзак и вытащил потрепанную игрушку с примятыми ушами.
Я так понимаю, это было последней каплей, почему ребенок и сбежал. Что за врачи пошли? Ничего не понимают в колбасных обрезках. Я только вздохнула и поцеловала сына в вихрастую рыжую макушку.
Где-то рядом заиграл мой телефон. Нашла на полке свою сумку, вынула вопящий гаджет, секунду подивилась незнакомому номеру и ответила.
— Алло.
— Свет, это Игорь. — Раздался в трубке смутно знакомый мужской голос.
— Кто? — Не поняла я.
— Ну, Гоша. Я вместе с Дубом работаю.
— Ааа. Привет. Чего звонишь? — Вспомнила я парня.
— Свет, ты только не волнуйся. — Быстро проговорил он, а у меня внутри похолодело.
— Что с Лешкой? — Быстро спросила, прерывая его лепет.
— Пулевое ранение. Но он в бронике был. Мы сейчас в первом военном госпитале. Пулю уже достают, так что…
— Сын, вызывай такси. — Попросила я Левку, тот стоял рядом и слышал весь разговор.
Одевалась я со спринтерской скоростью: легинсы, легкая туника, балетки. Так, схватить сумку, выскочить из дома. Левка выбежал следом, закрыв дверь.
Такси уже стояло у подъезда, поэтому тратить дополнительные минуты на ожидание не пришлось. Пока ехали, у меня внутри все узлом завязывалось, и даже затошнило от напряжения.
В процедурный кабинет я влетела так и ни кем не остановленная. Еще бы, тот медбрат, который попытался, уверена, до сих пор корчился на бетонном полу коридора. Левка где-то отстал по пути. Ничего, большой уже мальчик, справится.
Леха с голым торсом сидел на кушетке у окна и слегка морщился, когда хирург шил что-то на спине, ближе к правому плечу. Вся грудь у него была в кровавых разводах, что не добавляло ему здорового вида. Рядом стоял Гошка и еще парочка сослуживцев в полном облачении. Группа поддержки что ли?
— Света? — Дубенков удивленно на меня посмотрел, едва я вбежала в кабинет, а у меня от облегчения, что живой и в сознании, ноги подкосились.
И затошнило еще сильнее. И резь в животе такая, что согнуло пополам. Меня Левка успел со спины схватить, чтобы только головой не ударилась. Краем глаза увидела, как Леха сорвался с места, распихивая парней, рвя незакрепленную хирургическую нить, и подбежал ко мне. Подхватил на руки.
— Где больно? — У него даже голос сорвался.
— Живот болит. — Пожаловалась я. Потом вспомнила, что он вроде, как ранен, и тут же потребовала. — Поставь меня!
— Что здесь происходит? — Раздался зычный голос от двери.