Прямо сейчас стаканчик кофе звучит потрясающе, но в моей квартире беспорядок, и я должна навести там порядок, а не читать. Одновременно с желанием сделать что-то для себя, что-то пустяковое, что доставит мне удовольствием, появляется чувство вины.
Когда я думаю об удовольствии, то вспоминаю Макса, и мой разум снова начинает блуждать. В этот раз, возвращаясь прямо к нему. Хотела бы я выкинуть его из головы. Это был просто секс. Действительно, отличный секс. Прошло много времени с тех пор, как мне «взрывали мозг». Хотела попросить у него большего, но как бы я это сделала, не выглядя отчаянной?
Когда я сморю на собаку, гоняющуюся за фрисби, чувствую небольшое движение сзади. Ощущаю это больше интуитивно, чем физически. Затем раздается голос:
— Гарантирую, то, что происходит на этих страницах, гораздо интереснее, чем то, что сейчас происходит на этом поле.
Мое сердце чуть ли не выпрыгивает, и я изо всех сил стараюсь не уронить книгу. Несмотря на то, что я провела в его обществе меньше часа, я узнаю этот голос.
— Извини, — говорит Макс, обходя скамейку, чтобы сесть рядом со мной. Его запах доносится до меня по ветру, охватывая меня, такой мягкий и восхитительный, как кашемировый шарф. Не знаю, что это за запах, но помню его на диванных подушках. Хочу искупаться в нем. Поймать его в баночку и везде носить с собой, открывать, чтобы еще раз вдохнуть. — Не хотел напугать тебя.
На нем джинсы и футболка, но даже такая простая одежда на нем смотрит чертовски хорошо. Он мог бы появиться на страницах журнала, а женщины покупали бы всю одежду, которую он демонстрировал для своих мужчин. Хотя, ни один мужчина не будет так хорошо выглядеть в этой одежде.
Стараюсь не показать своего удивления и восторга при виде его, и пытаюсь сменить улыбку на моем лице на что-то более равнодушное.
— Ты читал ее? — спрашиваю.
— Конечно, читал. Остин — одна из великих.
Снова пытаюсь скрыть удивление на своем лице.
— Это история о любви…
Он смотрит на меня с приподнятой бровью.
— И что? — спрашивает он.
— Не думала что ты романтик, — признаюсь я.
— Причина посадить меня в коробочку на хранение, Фиона.
Мне нравится, как он произносит мое имя, убеждаясь, что каждое слово — это свой собственный остров, произнося его отчетливо и значимо.
— Я собирался извиниться за то, что был таким мудаком, когда мы впервые встретились, — продолжает Макс.
— Правда?
Он откидывается назад и ложит руки на спинку скамейки. Кончики его пальцев касаются моего плеча. Он кивает.
— Извинения приняты, — говорю я.
— Оу, я не извинялся. Я сказал, что собирался, а ты все испортила, — говорит он.