И со временем получилось так, что в этой квартире он стал жить один. Научился готовить себе вполне съедобную пищу не на костре, а на газу, закупаться в супермаркетах, устраивать машинные постирушки и утюжить одежду. Продолжал поддерживать отношения с курсантами теперь уже третьего курса военно-морского училища, сдружившись еще во время поступления. Встречался с ними в выходные, когда их отпускали в увольнение. Шли куда-нибудь вместе — выбор мест отдыха в городе был огромным. Знакомились с девушками, встречались с ними — жизнь продолжалась…
К нашему местному батюшке я пошла на следующий день. Хотелось скорее решить все рабочие вопросы, от которых зависело мое будущее благополучие, да и просто — будущее.
Священник жил в доме, принадлежавшем церкви и построенном около нее. Как и все дома в селе, он был сложен из полу бруса и покрыт серым шифером еще советского образца. Сама церковь, как и положено, занимала самое высокое и живописное место в округе — на заросшей густым садом горке возле Гнилухи, впадающей где-то дальше в гиблые Рдейские топи.
Эти болота по площади считались самыми большими в Европе и находились на территории Псковской и Новгородской областей — соединяя их собою. Места были настолько дикими и местами неприступными, что во времена Великой отечественной там — в глухих лесах, на островах и полуостровах между гиблыми омутами, в глубоком тылу у немцев продолжала существовать советская власть и работали колхозы. В помощь голодающему Ленинграду колхозниками даже был отправлен продовольственный обоз с этой так и не оккупированной фашистами территории. Эту историю знали, предков помнили и гордились ими.
Отец Никодим был сыном предыдущего местного священника и занимал свою должность уже почти тридцать лет. Был в курсе природной особенности местного населения, да и нашей с мамой тоже. Так что являлся и лицом, отправляющим религиозный культ, и психотерапевтом, и просто доверенным человеком для всех, кто проживал в округе. Вот и мне сейчас предстоял нелегкий разговор с ним.
Быстро решить вопрос не получилось — я и не рассчитывала на это. Мы сидели за столом вместе с батюшкой, распивали чаи с пирожками и осторожно прощупывали друг друга — тема разговора была щекотливой и даже опасной. А мужик он был мудрый, опытный и собаку, как говорится, съел в вопросе любых переговоров. Но сейчас завис и он…
— Ээ-э… давай так… Я ничего тебе не обещаю, но все, что смогу, узнаю обязательно. Но речь пока пойдет о единственном разе — объясним случайной находкой. И найдешь не ты — клад выроет трактор, а заниматься всем Саныч будет. Сейчас у тебя есть что сдавать?