— Прошу простить меня, княжна. Я допустил бестактность. Мне нет прощения. Я прошу вас пройти за нами в приготовленную для вас комнату. Идите за нами — мы не оглянемся.
Троица дружно повернулась кругом и двинулась обратно. Я — за ними. Моя комната находилась почти в конце коридора. Очень скромно. Судя по обстановке, здесь больница или монастырь. Судя по подобию сутаны — скорее монастырь. А я чуть ли не голышом.
Я сходила на горшок. Умылась и оделась в сорочку и подобие сарафана — длинный кусок серой ткани с дыркой для головы и завязками на боках. Как будто вернулась на три века назад. Села на кровать. Что дальше делать, я не знала. Буду ждать. Переплела косу, расчесав волосы руками. Ждала долго, вскоре мне это надоело и я уснула, прикорнув на узкой и жесткой кровати.
Разбудил меня стук в дверь. Я разрешила войти. Мужчина в белой одежде пригласил меня пройти к отцу настоятелю. Значит, все-таки монастырь.
В небольшой и скромной келье состоялся мой разговор с отцом настоятелем. Его интересовало все, что касалось перехода. Мои муки он видел, а вот все, что было до того, его интересовало чрезвычайно. Он расспрашивал меня о моем мире, о родственниках, о нашей религии. Я показала ему крестик на своей шее, он мне — свой. Я поискала иконы на стенах и не нашла. Что ж, возможно у них период иконоборчества или еще что — в истории религии я была не сильна… Я читала ему «Верую», «Отче наш», он мне — их молитвы. Очень познавательно, но утомительно. Мне предложили задавать вопросы в свою очередь, и я спросила — нет ли возможности вернуть меня домой, поскольку необходимость в моем присутствии отпала? У мужчины глаза полезли на лоб. Неужели я готова снова вынести такую страшную боль?
— Лучше вынести боль физическую, чем душевную, святой отец. Вы в курсе моих обстоятельств. Моя репутация безвозвратно утеряна. Мне уже дали понять это на королевском балу, высказав все буквально в глаза. Может быть, говорить больше и не станут, но считать меня падшей женщиной будут все. Я же, не имея средств к существованию, не смогу выстроить здесь свою жизнь именно из-за своей погубленной репутации. Если бы не это прискорбное обстоятельство, я могла бы преподавать вокал желающим обучаться пению, а так… К постригу в монастырь, если у вас существует женская обитель, я не готовилась. У меня нет будущего здесь и я готова уйти домой, если есть малейший шанс выжить.
— Но я знаю, что вам поступило предложение руки от графа Сизуанского Ромэра. Я думал, что это вопрос решенный.
— Вынужденный шаг со стороны графа. Попытка замять скандал на балу. Чувство вины за причастность к прискорбному случаю со мной. Пользоваться благородством графа я не желаю.