И я рассказала про наше семейное проклятье. Спросила, где найти сильного ведуна или ведунью, которые могли бы снять его за хорошую плату? Он должен был знать про такое.
— Сильного? В столице… только это долго ехать, — задумчиво протянул ведун. И вдруг вскинулся, вспомнив: — Есть сильный, очень сильный! Старый только, но я думаю, что еще живой должен быть. Это по пути нам, не доезжая до города с полдня. А верхом и того ближе. Там будет нахоженная отворотка, к нему часто из города народ мотается. Так что точно не заблудишься. Дед хороший, поможет, если в силах будет. Тем более что он с огнем дружит, знаешь, что это значит?
— Откуда же мне?
— У меня воздух, ветер… это не такое сильное ведовство. Я дождь пригоню, если нужно, или стороной проведу, вражьим лучникам пылью глаза засыплю. Много чего еще… Лечу помаленьку, но для этого больше огневики годны — у них тепло целебное. Говорят, что это жар души. И чем чище душа и добрее, тем ласковее к нуждающимся ее огонь. А он — добрая душа. Даже если не сможет помочь, то скажет, кто может. Так что вовремя ты спросила — скоро мимо поедем. Ты как — с пожитками своими сойдешь, или в город их доставить? До его жилья порядком идти, надорвешься еще. Я бы лучше у стражника на городских воротах оставил, там приглянуты будут, и искать их тебе потом не придется.
На том мы и порешили. Когда подъехали к нужной отворотке, он позвал меня, и я соскочила с повозки. Легонько поклонилась своим подопечным и попрощалась. Микей вскинулся:
— Куда?!
Я объяснила. Он завозился, заволновался:
— Не пойдешь никуда сама! Дай, поднимусь на ноги — сам отвезу. Нельзя тебе одной, мелкая ты еще и глупая. В беду попадешь. Ты будто создана для этого…
Я рассердилась и ушла, не обращая внимания на его сердитые крики и ругань в сторону ведуна. Тот так же сердито обещал ему:
— Вас устрою — вернусь за ней или пошлю кого. Чего ты бесишься? К хорошему человеку идет, надо ей. Не твое дело — зачем.
К этому времени мы уже покинули степи. Частыми стали перелески, а потом хоть и небольшие, но уже настоящие леса. А между ними небольшими островками все еще — кусочки родной для меня степи. Уже вчера, мягко покачиваясь в скользящей по снегу повозке, я во все глаза разглядывала тесно стоящие стволы деревьев, переплетенные между собой голые ветки, неровные снежные сугробы под ними. На привале мне показали шишки, я узнала запах растертых между пальцами хвойных иголок, даже лизнула липкую живицу, выступившую из раны на коре дерева.
Высота деревьев пугала. Особенно кроны пушистых сосен, широко раскачивающиеся из стороны в сторону в один из ветреных дней. Но я уже потихоньку привыкла видеть настоящий лес, даже узнала названия некоторых деревьев. В таком же вот лесу, прямо возле небольшого, вытянутого в длину озера и должно было находиться жилище старого ведуна.