Да я просто в глаза ему взглянуть не смогу, не то, что две седьмицы неотлучно находиться рядом. Я не была готова вообще ни к чему — ни мириться, ни ругаться. Даже простой встречи с ним я боялась до колик в животе, и уступать правителю в этом не собиралась. Ни за что!
Очевидно, моя отчаянная решимость наладить отношения с Тарусом была так убедительна, что он сдался. Послали за моим будущим командиром, и я встретила его приход с таким облегчением и с такой счастливой улыбкой, что он запнулся на пороге.
Решили быстро — отряд состоит из двух боевых пятерок и нас с Тарусом. Выполнив задание, мы оставим одну пятерку и еще одного воина обслуживать маяки. Те были расположены цепочкой на прибрежных скалах, и число их было — три. Жить стражники будут в доме у среднего маяка, станут менять друг друга и служба их продлится привычный для стражей оборот луны. Дальше к ним прибудет смена, а они уйдут на отдых. Еще раз уточнили дату выхода — сразу после первого осеннего бала. Правитель поднялся, отпуская нас, и сказал:
— Таша, я буду рад, если увижу на нем и тебя. Там ты ближе познакомишься с членами Совета, в который я намереваюсь ввести тебя на непостоянной основе, если ваша с Мастером затея удастся. Это станет простой необходимостью. Бал через четыре дня. Готовься в дорогу и быть на нем — у тебя еще есть на это время. Если будет необходимость в чем-то… наряд, украшения…
— Не будет. Мы все решим сами, но за заботу спасибо, — поспешила отказаться я, страшась, что за помощью с этим он предложит обращаться к его жене. И это при том, что одна только мысль о ней вызывала зуд на кончиках моих пальцев от какого-то нехорошего чувства. И я понимала уже, что это не просто неодобрение ее поступков и сочувствие к правителю.
На этот их бал я не пошла. Вернее — не дошла до него. Потопталась у входа, посмотрела на толпу незнакомых мне людей… Постояла возле большой и высокой лестницы, наблюдая за широко открытыми в бальный зал дверями чужую жизнь — незнакомую и непривычную мне. Может и придется когда-нибудь с ней знакомиться, но сейчас я взглянула на себя в зеркалах, разгладила складочку на новом синем платье… и тихонько ушла домой.
Быть в этом месте не хотелось. Первый раз за три года я вдруг снова почувствовала себя неприкаянно, а еще — неловко по сравнению с разряженными гостями. Все они были здесь парами, а я пришла одна. Даже охранника оставила дома, зачем мне? Меня хранил Конь. Да мало того, что известна своим необычным умением, так еще и с девичьими косами, имея ребенка. Стоит войти — станут рассматривать, как я одета, говорить обо мне. Пройдутся недобрыми языками, а то, чего доброго — коснутся и сына… меня передернуло.