— Ваше величество, на многих курортах действительно вас поругивают. Осторожно, конечно, с оглядкой. Но бюджет того же Бадена во многом складывался из русских денег.
— Вот вы и займитесь, князь, вашему ведомству поручаю развитие «внутреннего туризма».
— Как. простите? Ах. понятно!
— Раз понятно, действуйте. И. Александр Михайлович, препятствие в выдаче паспортов лицам, имеющим долговые обязательства это не прихоть тирана и не жандармский произвол. Бегут многие разорившиеся субчики в Европу, часто занимают деньги у друзей, знакомых. И остаются там навсегда, выдавая себя за неистовых революционеров, вырвавшихся прямиком из казематов Петропавловской крепости. По большому счёту — наплевать и забыть на таких людишек. Но! Дурной пример заразителен, число мошенников, желающих перебраться из «немытой России» в «просвещённую Европу» растёт. Нельзя допустить, чтоб отзывчивые люди кредитовали аферистов!
— Понимаю, ваше величество, разорение дворянства в связи с освобождением крепостных, тяжело ударило…
— Да бросьте, — бесцеремонно перебил я князя. — никто никого не ударил. Земля остаётся у помещиков и если уж крепостные подают прошение о вольной, оставаясь с крохотным придомовым наделом, то грош цена таким помещикам. Привыкли господа дворяне лодырничать, а в вашем ведомстве им потворствуют. Два ухаря, за мзду выдававшие заграничные паспорта сегодня арестованы и будут осуждены. Но. Александр Михайлович, вас этот прискорбный инцидент никоим образом не касается, не вздумайте в отставку проситься, нам с вами ещё Данию спасать.
— Что прикажете делать, ваше величество. — сбитый с толку однокашник Пушкина смотрел на меня жалобно и просяще.
— Переговорите с Фредериком сразу по его приезде. Надо ошеломить тевтонов, а посему предложите королю озвучить такой пассаж. Дания скорее отдаст Шлезвиг-Гольштейн Российской империи, ведь император Пётр Третий был ранее герцогом Гольштейн-Готторпским, нежели чем передаст земли Пруссии.
— Но ведь это…
— А это повод к конференции в Петербурге, которую вы так жаждете провести, дражайший Александр Михайлович. Нам эти клочки земли не нужны, но уж лучше у Дании пускай останутся. Поговорите с Фредериком, лучше будет, если это ваша инициатива.
— Вряд ли король на такое пойдёт, но. Я попытаюсь.
— А не пойдёт — и чёрт с ним. даже время тратить на него не буду. Привыкли, что покойный родитель их проблемы принимал как свои собственные. И помогал «братьям-монархам». зачастую в ущерб России.
Едва Горчаков откланялся, в кабинет осторожно постучал адъютант.
— Что там, капитан?