В шесть месяцев он стал уже явно независимым, поэтому они решили, что лучше всего будет перевезти его в какое-нибудь безопасное место, где он социализируется с другими носорогами. И именно здесь два с половиной года спустя Саби вновь пришлось столкнуться с грубой, порочной жестокостью алчных людей. Но в этот раз она стоила ему жизни.
Когда Дерик закончил разговор, на его лице были шок и неверие. Он с трудом подыскивал слова, еле сдерживая слезы. Бесчисленное количество раз он сталкивался с убийством носорогов, но в данном случае это касалось его лично. Он полез в верхний карман куртки, достал сигарету и повернулся, чтобы выйти из комнаты, теребя карман в поисках зажигалки. В комнате, где несколько минут назад царила атмосфера беззаботности с шутками и смехом, теперь воцарилась странная тишина. Мы обменялись взглядами, но никто из нас не мог говорить из-за шока, да и нечего здесь было сказать. Мы услышали, как на веранде снова зазвонил телефон Дерика, а потом раздались отчетливые гортанные звуки языка африкаанс. Запах сигаретного дыма проник теперь в комнату. Мы молчали, каждый погрузился в свои мысли. Когда телефонный разговор закончился, а сигарета была докурена, Дерик присоединился к нам.
– Они хотят, чтобы мы пришли и помогли им проводить вскрытие, – объявил он. – Сперва полиции и экспертам-криминалистам нужно осмотреть место преступления и собрать улики, а потом уже наступит наша очередь. Сразу предупреждаю, это неприятное зрелище. Но такова реальность. Выдвигаемся через полчаса.
Поездка стала довольно мучительным опытом. Дорога по большей части прошла в молчании. Каждый из нас думал о своем, когда мы всматривались в проплывавший за окном африканский ландшафт. Разговор, когда он возникал, мог начаться с обыденных мелких тем и закончиться эмоциональным обсуждением вопросов, как остановить браконьеров, защитить носорогов, и была бы ли легализация торговли рогами носорогов решением проблемы, или же мы просто слишком наивны и не понимаем, что битва уже давно проиграна.
Тремя годами ранее я был убежден, что нужно всего лишь легализовать торговлю рогами носорогов. Если разрешить людям разводить носорогов на фермах, как любых других животных, и продавать кость, то это с лихвой обеспечит рынок необходимым товаром, собьет цену и устранит необходимость убивать животных. Это казалось таким простым решением давно назревшей проблемы. Если бы меня спросили, я бы процитировал положения, установленные в 1970-х годах Конвенцией о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой уничтожения (СИТЕС). Именно тогда началось продвижение идеи создания крокодильих ферм – системы разведения животных в неволе, целью которой было предотвратить охоту на крокодилов и кражу яиц в дикой природе. И это спасло нильского крокодила, находившегося на грани исчезновения. Но если все сработало в случае с крокодилами, то почему бы не применить похожую тактику в отношении носорогов? Но как это часто бывает, чем невежественнее человек в каком-либо вопросе, тем проще ему найти решение.