Инвесторы, ставящие риск выше безопасности, также должны менять отношение к потере своих вложений. Если вы делаете множество рискованных инвестиций вместо считаного числа безопасных, вы, естественно, желали бы отказаться от тех, которые не принесут прибыли. Та же вещь, которая делает возможным приоритет риска над безопасностью, одновременно делает невозможным вливание ресурсов в инвестиции, которые умирают медленной смертью, и эта вещь — низкая стоимость инноваций.
Если вы потратите 200 тысяч долларов, желая обезопасить ваше вложение, вместо того чтобы отказаться от него, вы окажетесь в положении той компании, которая потратила 3 миллиона, решив не вкладывать 600 тысяч. В то же время вы должны быть готовы потерять первичное вложение вместо того, чтобы пытаться получить его назад у новаторов, которых необходимо оставить в покое, чтобы они могли заниматься своими новыми идеями — с вашими деньгами или без них.
Даже зрелые компании, вроде Facebook и Google, всегда уравновешивали риски, чтобы сохранять гибкость и устойчивость, меняли свои стратегии и упор на различные продукты, когда менялось окружение для них. Как сказал сооснователь Google Ларри Пейдж в интервью изданию Wired, «большинство компаний со временем угасают, потому что склонны продолжать делать в целом то же самое, что делали всегда, внося лишь мелкие изменения. Естественно, что люди хотят заниматься вещами, которые, как им известно, не окажутся провальными. Но точечные усовершенствования со временем гарантированно устаревают, и особенно в технологиях, где, как вам известно, перемены не прекращаются никогда»[169].
Радикальные перемены, о которых говорит Пейдж, одновременно являются драйвером обновления и его результатом, нарастая со временем. Для того чтобы извлечь выгоду из данной динамики, новаторы должны адаптироваться к рискам, а инвесторы — искать и находить возможности и поощрять инновации, не требуя, чтобы люди, на которых они делают ставку, во всем обращались к ним за разрешениями.
Потенциальные преимущества приоритетности риска перед безопасностью выражаются не только в деньгах. Стоимость инноваций снижается, все больше людей получают возможность брать на себя риски, связанные с созданием новых продуктов и бизнесов, и центр обновления начинает смещаться к периферии. Это открывает массу новых возможностей людям, которым был перекрыт кислород в эпоху старой иерархической модели инвестирования и разработки продуктов.
Организации, позволяющие своим сотрудникам брать на себя риски, также поощряют креативность. «Шелковый павильон» Нери Оксман — отмеченный наградами проект, который способствовал взлету ее карьеры и привлек широкое внимание к антидисциплинарным исследованиям Media Lab, — потребовал и от Лаборатории, и от самой Оксман принять приоритет риска над безопасностью. Для Оксман риск заключался в том, что непредсказуемое поведение шелковичных червей могло привести к краху проекта. Также имелся риск, что проект примут плохо или что нетрадиционная комбинация науки и искусства подвергнет опасности положение Оксман в мире академических достижений. Риск для Лаборатории был связан с тем, что она становилась домом для шести с лишним тысяч шелковичных червей, которые проводили свою короткую жизнь, цепляясь за несчетные метры проволоки и нитей, оплетающих главный холл (на минуточку!) общественного здания. Безопасно было бы ответить отказом на предложение Оксман. Правильно, как оказалось, было сказать «да». Шелковый павильон стоил того, чтобы рискнуть.