При этих словах я, вероятно, покраснел от обиды, потому что он тотчас прибавил:
– Ну, я тебя не виню! Бороться со страхом и все-таки не отступать перед опасностью – достойно порядочного человека. Кроме того, кругом была вода, которая даже меня пугает. Нет, нет, – заключил Алан, – не ты заслуживаешь порицания, а я.
Я попросил его объясниться яснее.
– Сегодня ночью я вел себя как дурак. Во-первых, я ошибся дорогой, хотя мы шли по родной моей Аппинской стране. Поэтому утро застало нас там, где нам не следует быть, и вот мы лежим здесь, в таком неудобном и все же опасном месте. Во-вторых, – и это уже совсем непростительно для человека, часто бывавшего в горах, – я не взял бутылки с водой, и вот мы должны провести здесь весь долгий летний день, имея с собой только чистый спирт. Ты, может быть, думаешь, что это неважно, но еще до наступления ночи ты, Давид, заговоришь иначе.
Мне очень захотелось загладить свое поведение, и я сказал Алану, что спущусь вниз и наполню бутылку водой из реки, если он только выльет водку.
– Мне не хотелось бы даром тратить добрую водку, – сказал он. – Она оказала тебе сегодня большую услугу. Без нее, по моему скромному мнению, ты все бы еще торчал на том камне. А что еще важнее, – прибавил он, – ты, должно быть, заметил – ведь ты такой иаблюательный, – что Алан Брек Стюарт шел, пожалуй, быстрее обыкновенного.
– О да! – воскликнул я. – Следуя за вами, можно было задохнуться.
– Неужели? – спросил он. – Ну, так будь уверен, то, значит, нельзя было терять времени… Но довольно б этом: ложись спать, мой милый, а я буду сторожить.
Послушный его приказу, я улегся спать. Между вершинами скал ветром нанесло немного торфяной земли, на которой выросло несколько папоротников, и так образовалась для меня постель. Последнее, что я слышал, был все еще крик орлов.
Должно быть, часов около девяти утра Алан резко разбудил меня, зажимая мне рот рукой.
– Тсс, – прошептал он. – Ты храпел.
– Что же, – спросил я, удивленный его испуганным и мрачным лицом, – разве нельзя храпеть?
Он выглянул из-за угла скалы и знаком пригласил меня сделать то же.
Стоял ясный, безоблачный и очень жаркий день. Долина была видна отчетливо, как на картине. В полумиле от нас на берегу потока расположились лагерем солдаты в красных мундирах. Посередине лагеря горел большой костер, и на нем некоторые стряпали. Вблизи, на вершине скалы почти такой же вышины, как наша, стоял часовой, и солнце играло на его оружии. На всем берегу по течению потока стояли на постах часовые, расположившись то близко друг от друга, то на некотором расстоянии; одни, как и первый, помещались на возвышениях, другие шагали внизу взад и вперед, встречаясь на полдороге. Выше по течению, на местности более открытой, сторожевая цепь поддерживалась конными солдатами, и мы видели, как они разъезжали вдали. Ниже стояли цепью пехотинцы. Но так как поток здесь неожиданно расширялся от впадения в него значительного ручья, то солдаты были расположены друг от друга на больших расстояниях и оберегали только броды и камни, служившие для переправы.