был для тебя опасен. Просто лучше подождать. Ты ведь никуда не спешишь. Встречаться же с
союзником без должной подготовки подобно нападению на льва своим пуканьем.
Метафора мне понравилась. Мы оба от души рассмеялись.
— Что случилось бы, если бы ты не повернул мою голову?
— Тебе пришлось бы сделать это самостоятельно.
— А если бы я не сделал?
— Союзник подошел бы к тебе и напугал бы тебя до полусмерти. Если б ты был один, он мог бы тебя убить. Тебе не следует бродить в одиночку по горам или пустыне до тех пор, пока ты не научишься защищаться. Если союзник поймает тебя одного, то вполне может сделать из тебя отбивную.
— А что означали его действия?
— Взгляд означал приглашение. Потом он показал, что тебе нужна духоловка и нужна сумка, но не из этой местности — его сумка была из другой части страны. Три больших глыбы — это три камня преткновения на твоем пути. Тебе, определенно, в наибольшей степени должны способствовать овраги и водные каньоны — союзник показал тебе подходящий овраг. Все остальное было подсказками, чтобы ты смог его найти. Я теперь знаю, где находится это место, и в скором времени мы туда съездим.
— Ты хочешь сказать, что пейзаж, который я видел, реально существует?
— Разумеется.
— Где?
— Этого я тебе сказать не могу.
— А как мне найти это место?
— Этого я тебе не скажу. Но не потому, что не хочу, я просто не знаю, как тебе объяснить.
Я спросил, что означало появление того же самого пейзажа перед моими глазами потом, в комнате. Он засмеялся и изобразил, как я хватался за его ногу.
— Это было подтверждением того, что союзник ждет тебя. Он хотел убедиться в том, что хотя бы один из нас — ты или я — знает, что он тебя приглашает.
— А как насчет его лица?
— Оно знакомо тебе, потому что ты знаешь этого союзника. Ты уже видел его. Возможно, это — лицо твоей смерти. Ты испугался, и это было ошибкой. Он ждал тебя, но когда он появился, ты поддался страху. Хорошо, что я был рядом и успел тебя ударить, иначе он обратился бы против тебя. И это было бы единственной возможностью. В данном случае, человек должен быть безупречным воином, иначе союзник может обернуться против него и разрушить его.
Дон Хуан отговорил меня возвращаться в Лос-Анжелес на следующее утро. Видимо, он считал, что я еще не совсем восстановился, и настоял на том, чтобы я сел в комнате лицом на юго-восток, чтобы сохранить силу. Сам он уселся слева от меня, дал мне мой блокнот и сказал, что на этот раз я его прижал: он должен быть не только рядом, но и разговаривать со мной.
— Когда настанут сумерки, я еще раз должен устроить тебе «водную процедуру», — сказал он. — Ты еще недостаточно тверд, поэтому сегодня тебе нельзя оставаться в одиночестве. Я посижу с тобой до обеда, и к вечеру твоя форма заметно улучшится.